масле, немного поел. Вошёл в душную комнату и, скинув одежду, повалился на кровать.
Спал он недолго. Проснулся весь в поту. Духота томила. Ему вдруг вспомнилась зима в деревне, и гаснущее солнце в заиндевелом окне. Вышел на крыльцо, умылся ледяной колодезной водой, смывая тяжёлый полуденный сон. Доел остатки рыбы.
Послеобеденная деревня отдыхала, дремала, на улице никого не было видно.
Мальчик отправился в лес. Путь его пролегал мимо старой фермы, через шоссе и поле. Под ярким солнцем всё вокруг беспорядочно блестело. Свет отбивался от дороги и слепил глаза. Свет был в воздухе, в потрескавшейся земле, в высокой траве и в стогах сена. Отзвуки его слышались и в летней тишине и в нарушавшем её птичьем пении, в лёгком дуновении ветерка, в шелесте придорожных трав, и в шёпоте налитых колосьев. Мальчик брёл по золотому полю, вдыхая аромат обожжённой солнцем пшеницы. Обгоняя его, пробегали по краю неба и исчезали вдали редкие тучи. Лес приближался, возвышаясь над ним.
За полем, на краю леса, дорога огибала небольшое круглое болотце. Стоячая вода затянута ряской, тихо шумел сухой камыш, скрипели скрестившиеся стволы деревьев. Засохшие и белые они были похожи на отполированные ветром кости. И даже птичий ток здесь был сухой, трескучий.
Посреди мёртвой воды, на маленьком островке, сидела черепаха. Он понаблюдал за ней несколько минут. Как всегда, черепаха не двигалась. Удовлетворённый этим наблюдением пошёл дальше, вдоль звенящего в стороне ручейка.
Вскоре дорога спустилась к ручью. Над самым берегом неглубокого прозрачного потока, росли три низенькие дички. Они отбрасывали пышную прохладную тень. Трава под деревьями, недавно скошенная, проросла вновь и была свежей, пахучей. Мальчик прилёг отдохнуть на мягкой траве, под сплетением тенистых ветвей. Земля тут же приняла его в своё лоно. Он мгновенно уснул.
Проснулся с лёгкой головой. Ласково журчал поток в тени трав и цветов. В светлом небе виднелись размытые очертания парящих птиц.
Плеснул водой в лицо. Разулся, подвернул штанины. Пошёл по ледяной воде, ступая осторожно, чтоб не упасть. Дно было устлано скользкими камнями и водяной травой. Обмыл ноги, и вышел на другой стороне ручья.
Углубился в лес, вслушиваясь в перекличку щеглов, разбавляемую редким подкаркиванием ворон. Сочно и звонко, пронзительно, с детальной чёткостью звучали голоса птиц в лесной глуши. Пели пичужки, свистела иволга, ей подсвистывал сычик. Ритм поддерживал глухо долбящий сухое дерево дятел. На фоне птичьего оркестра солировал соловей. Последовав за его голосом, мальчик пошёл тише сквозь ярко-зелёную чащу. Подкрался к дереву, чтобы посмотреть на певца. Но так и не увидел его среди густых переплетений ветвей и листьев.
Побродив по лесу среди тысяч теней, среди деревьев, кустов и цветов, пройдя по множеству едва заметных тропок, когда-то давно протоптанных людьми, выбрался на знакомую дорожку. Внимая шороху
