забрезжило свечение, и голос сказал:
– Спи в тени, Цадок. Ты стар и устал.
– Доживу ли я, чтобы увидеть обетованные поля?
– Ты увидишь их и осядешь на них, и в канун победы я в последний раз поговорю с тобой.
Наступило молчание, и в этот день не появилось ни одной гиены.
Как и во все времена, и в эти годы Эль-Шаддай обладал властью приказывать, но люди имели право слушаться его команд или отвергать их, подчиняясь велению своего сознания. Цадок, тщательно обдумав тот факт, что бог приказал ему лечь спать, все же решил уделить это время решению задачи, которую ему необходимо было выполнить, коль скоро его роду предстояло пересечь вражескую территорию. Пристроившись в тени высокой скалы, старик отколол большой кусок кремневого желвака и выровнял его плоский конец, теперь он сможет откалывать острые, как ножевые лезвия, пластины, а их уже придется приматывать к деревянным древкам, которые нарезал один из его сыновей. Нагнувшись над своим кремнем и со старанием юного ученика прикидывая, как обкалывать желвак, он восстанавливал в памяти его историю. Медные инструменты были известны в этих местах вот уже три тысячи лет, и по крайней мере две тысячи лет назад кузнецы в городах выяснили, что если смешать одну часть олова с девятью частями меди, то получится бронза, металл куда тверже любого из составляющих ее компонентов. Из бронзы горожане делали надежные инструменты и грозное оружие. Жизнь в городах претерпела решительные изменения, но старик по-прежнему был верен своему кремню, делая из него любые инструменты и оружие, потребные его народу. Он пользовался кремнем не только потому, что тот доставался даром – бронза в пересчете на шкуры стоила куда как дорого, – но и потому, что не сомневался: если бы бог хотел, чтобы его ибри пользовались бронзой, он бы принес ее в их мир и не требовал бы смешивать металлы, что было странным, подозрительным занятием и свидетельством человеческого высокомерия.
Все проблемы старик решал таким же путем: были древние истины, подтвержденные долгими годами существования, и были какие-то новые подходы, которые могли завести человека в неизведанные области. И старик, оберегая свой народ, решил водить его старыми путями. Он предпочитал привычным образом делать нужные, практичные вещи. Мужчины трудились больше и тяжелее, чем другие, и поэтому их стада множились и процветали. Женщины проводили долгие часы, выделывая ткани, а потому его люди были одеты лучше других кочевников. Он учил, что любое дело надо творить с тщанием и почтением, так что семьи вокруг него цвели и размножались. И пока его люди были согласны жить под защитой Эль-Шаддая, они были счастливы и предприимчивы.
Глава их рода был практичным и деловитым. Вот и сейчас, сидя на корточках, он оббивал небольшим каменным молотом куски кремня и от души наслаждался хорошо выполненной работой, когда острые куски кремня отслаивались один за другим, но он был и человеком духовным, чьи усталые глаза видели за пустыней те невообразимые просторы, где царил прохладный воздух и где обитал единый бог Эль-Шаддай. Люди последующих поколений, говорящие на других языках, переведут его древнее семитское имя, которое на самом деле означало бога горы, как Бог Всемогущий,
