style="font-size:15px;"> Ариадна тут же сняла трубку и проговорила куда-то в сторону зашоренным голосом:
– А Меркулов подписал?
– Что? – спросил Леонард.
– Это я не вам, – отозвалась Ариадна. – Кто это?
Леонард понял, что попал в эпицентр ее занятости. Его звонок некстати, но не бросать же трубку.
– Не узнаете? – спросил он.
– Узнаю. Говорите быстрее.
– Встретимся? – спросил Леонард. Одно слово. Быстрее не мог.
– Когда, где? – тем же зашоренным голосом отозвалась Ариадна.
С этих «когда» и «где» началась новая глава в их жизни. Ариадна согласилась встретиться, а почему бы и нет? Все ее телевизионные подружки легко крутили романы – налево и направо, и только Ариадна жила без приключений. Без ярких вспышек. Мужа она менять не собиралась, но присовокупить… добавить соли и перца в пресные семейные будни…
Леонард встречал Ариадну в конце рабочего дня. Сидел в машине возле телевизионного центра. (Он тогда размещался на Шаболовке.)
Из проходной выпорхнула стайка девушек, заглядывали в машину.
Было неприятно, как будто засекли.
Появилась Ариадна. Шла и светилась. Казалось, что вокруг ее головы – нимб. Это были светлые волосы облаком, подсвеченные фонарем. Леонард не вышел из машины. (Конспирация.) Просто открыл дверцу. Она села.
Леонард молча включил зажигание, и они убрались из опасной, людной точки.
Приехали в ресторан «Арагви».
Лучше этого места не было в Москве семидесятых годов. Там всегда подавали горячий хлеб-лаваш, свежайшее масло, пахнущее сливками, черную белужью икру с сизым оттенком. Икра приходила с Камчатки и в тот же день попадала на стол. И все это ставили под нос голодным людям. Для начала. А потом шли чередом: лобио, сациви, шашлык. Повара не халтурили. Марка «Арагви» должна быть на высоте. Только грузины могут все.
Ариадна и Леонард устроились в уголочке. Тепло и уютно. И дома все в порядке. Марик с Грушей. Можно не перепроверять.
Официант принес первые закуски и графинчик с водкой. Леонард разлил водку по рюмкам. Ему пить нельзя. За рулем. Но если совсем немножко… Он приподнимает свою рюмку и смотрит ей в глаза. Спрашивает:
– Ну?
На этот вопрос нет ответа. Гипотетическое «ну». Ну, поехали в первую встречу.
Ариадна смотрит в его лицо. Высокие брови, тяжелые веки, и взгляд тоже тяжелый, мужской. Нос – не короткий и не длинный, делит лицо пополам. Рот – крупный. Это красиво. Ариадна не любила мелкие черты лица, а короткие носы терпеть не могла. При коротких носах, как правило, длинное расстояние до верхней губы. А здесь все так, как надо. Соблюдены пропорции. Но дело даже не в пропорции, а в выражении лица. Главная краска – невозмутимость. Лицо ничего не выражает. Вернее, не так: скрывает истинные чувства. Смотрит завораживающе, как змей. И ничего не поймешь.
Он ей нравится. Нравятся
