подобрала для гостьи теплую одежду из своего скарба. Солнце подобралось к полудню, а Врацека все не было. Терпение Зараэль начало истощаться.
– Где его носит, – цедила сквозь зубы южанка каждый раз, когда разрумянившийся Микось возвращался в избу и отрицательно мотал головой.
– Да мало ль? Мож, лодку глубоко занесло, а мож еще чего, – успокаивала её Малья. – Не боись, коль мой Врацек что сказал, обязательно сполнит.
Но на Зараэль такое успокоение действовало мало. Она кляла себя за то, что не пошла вместе с рыбаком, осталась в теплом доме. И когда в дом ворвался Микось с криком «Солдаты! Там изборн, с ним солдаты!», Зараэль едва хватило выдержки, чтобы не влепить мальчишке стрелу между глаз. Она бросилась, было, к входной двери, но во двор уже входили люди в форменных накидках и с оружием. Зараэль простонала ругательство, схватила Микося и потащила его на занавешенную половину дома.
– Молчи, зверёныш, – прошипела южанка, заталкивая мальчишку в угол между старухиной кроватью и стеной. Сама встала за подвешенной к потолку колыбелью со спящим младенцем, и приготовилась убивать.
Перепуганная Малья метнулась к двери, чтобы запереть её, но в дом, протопав по крыльцу, уже протиснулся первый латник.
– Хозяин дома? – голос был громкий и жесткий. Так говорят люди, привыкшие распоряжаться.
– А? Нету, – голос Мальи дрожал. – Как ушел с утра, так и нет.
Зараэль слышала, как скрипят половицы под тяжелыми сапогами солдат. Шаги приблизились, и южанка подняла руки, целясь в колыхающийся занавес.
– А там кто?
– Мато там, старая. Да мальчишки мои, спят, утомились. Не тревожьте их, пущай.
– Так где, говоришь, Врацек-то? – заговорил кто-то другой, неторопливо, словно бы нехотя.
– Так а… где ж? Лодку готовит, на лов же завтра пойдет.
– Это навряд. Тут, вишь, Малья, какое дело – амблизация.
– Мобилизация, – поправил его командный голос.
– Ага, ну да, она то исть. Военная, значит. Мужика твоего, да и других наших тож, в войско определяют. Как вернется, передай, штоб не мешкая собирался и шел бы к замковому литтаду. Вот, такое дело.
Малья завыла. Сначала тихо, потом громче. Зараэль, поняв, что пришли не за ней, расслабилась и неслышно подобралась к занавеске, пригрозив Микосю кулаком, чтоб не двигался. Сквозь дыру в шторе она разглядела людей в горнице. Их было трое. Один латник стоял у двери и с досадой щурился на заломившую руки и воющую Малью.
– Ладно, хорош голосить. Чтоб до захода солнца был на месте. Опоздает – будет считаться дезертиром. Дальше пошли.
Это произнес второй посетитель, пожилой солдат с рябым недовольным лицом. Он хлопнул по спине своего спутника – справно одетого мужика, который мял в руках барашковую шапку и с неловким сочувствием глядел на Малью, и пошел к выходу. Рыбачка замолчала,
