нас не устраивает.
– Не беспокойся, – сказал Боб. – Что бы ни случилось, это ненадолго.
– Ты не всегда прав, – заметил Питер. – И не можешь заглядывать столь далеко.
Боб пожал плечами:
– Мне все равно. Я так или иначе не доживу.
Негромко зарычав, Петра встала и начала расхаживать по комнате.
– Не знаю, что делать, – признался Питер. – Я пытался поговорить с Алаем, но все, чего добился, – спровоцировал государственный переворот. Вернее, это сделала Петра. – Он не скрывал досады. – Я хотел, чтобы он призвал свой народ к порядку, но тот уже неуправляем. Они жарят коров на улицах Мадраса и Бомбея, а потом убивают восставших индусов. Они отрубают голову любому индийцу, которого кто-либо обвинит в отречении от ислама – или даже в том, что он внук отрекшегося от ислама. Разве я могу просто сидеть и наблюдать, как мир скатывается в войну?
– Я думала, это часть твоего плана, – огрызнулась Петра. – Чтобы ты мог выглядеть незаменимым.
– У меня нет никаких великих планов, – отрезал Питер. – Я просто… реагирую. И я прошу совета у тебя, вместо того чтобы придумывать что-то самому, поскольку в последний раз, когда я не послушал тебя, дело закончилось катастрофой. Но теперь я понял, что посоветовать тебе на самом деле нечего. Одни лишь догадки и предположения.
– Извини, – бросил Боб. – Мне не пришло в голову, что ты просил совета.
– Что ж – я его прошу, – ответил Питер.
– Вот мой совет, – сказал Боб. – Твоя цель – вовсе не избежать войны.
– Как раз нет, – возразил Питер.
Боб закатил глаза:
– Ты, вообще, слушаешь?
– Слушаю.
– Твоя цель – установить новый порядок, при котором война между народами станет невозможна. Но прежде, чем возникнет подобная утопия, людям придется пережить достаточно войн, чтобы по-настоящему понять, чего они отчаянно стремятся избежать.
– Я не собираюсь поощрять войну, – заявил Питер. – Это полностью дискредитирует меня как миротворца. Я взялся за это, потому что я Локк!
– Если перестанешь возражать и послушаешь, – сказала Петра, – в конце концов поймешь, что советует тебе Боб.
– Все-таки я великий стратег, – криво усмехнулся Боб. – И самый рослый во всем комплексе Гегемонии.
– Слушаю, – повторил Питер.
– Ты прав – поощрять войну ты не можешь. Но ты также не в силах остановить войны, которые невозможно остановить. Если кто-то увидит, что ты попытался это сделать и потерпел поражение, – тебя сочтут слабым. Локк сумел добиться мира между Варшавским договором и Западом только потому, что ни одна из сторон не хотела войны. Америка желала оставаться дома и делать деньги, а Россия предпочитала не рисковать, опасаясь спровоцировать вмешательство МФ. О мире можно договориться только тогда, когда его хотят обе стороны – настолько, что готовы ради него чем-то поступиться. Сейчас же договариваться не хочет никто. Индийцы не могут – они оккупированы, а их оккупанты
