не поверил он.
– Честное пионерское! – серьезно сказал учитель и так же как тот мальчик на пустыре вскинул вверх руку. – Мы были точно такими же хулига… э – э – э… непоседливыми, как и вы сейчас.
– А чем вы занимались?
– Ну, много чем! И кнопки учителям подкладывали и…
– Да я не про это. В отряде своем чем занимались?
– Ах вот ты о чем! Сборы у нас были разные, костры… песни пели. Да много чего было: и металлолом собирали, и макулатуру, и старикам помогали. Обо всем сразу и не расскажешь. Иногда, конечно, не интересно было, но чаще всего наоборот – с удовольствием в разных мероприятиях участие принимали, – в голосе учителя послышались какие-то мечтательные нотки. – Хорошее было время скажу я тебе. Мне уже почти четырнадцать лет было, когда пионеров отменили. Нас до этого заставляли обязательно в школу в галстуках приходить, а многие уже считали, что в таком возрасте носить пионерский галстук как-то зазорно. Всякими правдами старались приходить без него. И вот однажды объявляют, что теперь в галстуках ходить не надо совсем, и что отряд распущен!
– И что?
– У нас все до одного мальчишки на следующий день явились на уроки в пионерской форме! Учителя были в шоке! И потом ещё долго так ходили.
– Почему?
– Почему? – голос Леонида Владимировича стал серьезным. – Да потому, что они без нас всё за нас решили! Это был своего рода протест. Наверное, мы хотели этим показать, что сами в состоянии выбрать – что нам по душе, а что нет. Вот так-то, брат-Женька! Если хочешь знать мое частное мнение – пионерскую организацию распустили напрасно, вот теперь и удивляются все: откуда такой рост детской преступности?! А концы, или, вернее, начало, этого вопроса, по-моему, как раз там и находятся, в том году, когда приняли это необдуманное решение.
Кажется, что учитель сказал совсем немного. Но если чуточку подумать, то перед глазами Женьки встало огромное море того, чем занимались его сверстники всего каких-то двадцать с небольшим лет назад. Он пожалел, что никто из учителей никогда не рассказывал им о пионерах. Вместо этого в школу несколько раз приходили какие-то люди и ребята с ними. На груди у ребят были разноцветные галстуки: у кого синие, у кого трехцветные, как Государственный Флаг. Они представляли разные скаутские организации и предлагали всем желающим вступать в них. Рассказывали про всякие походы, костры. Но доверия лично у Женьки они не вызывали по одной простой причине: они почему-то называли себя волчатами и в качестве своего клича выбрали волчий вой. Ему это было не только неприятно, но и противно. Волчонком становиться он не желал. Наверное, то же самое думали большинство ребят в его классе, потому что ни один из них не соблазнился скаутскими прелестями и в такие отряды вступать не собирался.
Леонид Владимирович замолчал, опять внимательно посмотрел на Женьку, словно у него возникло какое-то подозрение. Женька тоже молчал, обдумывая услышанное.
– Послушай-ка,
