style="font-size:15px;"> Изабелла Кавальканти с жалостью и страхом посмотрела в его внезапно побледневшее лицо.
В этот момент в приемную залу дома герцога в Венеции вошли еще две женщины, сопровождаемые тремя мужчинами.
– Гвидо! – с облегчением воскликнула Изабелла, узнавая в одном из них своего мужа.
– Что случилось? – почти в один голос воскликнули обе вошедшие женщины, моментально отмечая необыкновенную бледность герцога и встревоженный вид Изабеллы Кавальканти.
Одна из них была испанская тетушка герцога, а вторая – графиня Диана Даванцатти, вместе с которой появились граф Энрике Контарини и его римский кузен Бартоломео.
Герцог поднял глаза, чтобы сказать нечто, уверяющее всех присутствующих, что ничего не произошло, взглянул в лицо Дианы Даванцатти и некоторое время смотрел в него, не отрываясь, прежде чем, глядя прямо в ее глаза, неожиданно для самого себя произнес внезапно выскочившее в его памяти имя:
– Марина Верех!
К всеобщему изумлению, графиня Даванцатти вскрикнула, побледнела и упала в обморок.
Глава 2
– Пан Тенчинский! – торжественно провозгласил Войцех, старый дворецкий замка в Остроленке, появляясь в дверях парадной залы для приемов.
Стоявшая у проема узкого стрельчатого окна молодая женщина вздохнула, взглянула в последний раз вдаль, на подернутые золотистой закатной дымкой остроконечные шпили городских костелов Остроленки, и, опустившись в кресло, нахмурила брови.
– Боже всемогущий! – с тоской в голосе сказала она. – Когда же, наконец, это кончится?
Стоявший подле нее управляющий почтительно молчал, опустив долу очи, чтобы не испытывать обычного смущения, с которым он всегда смотрел в лицо своей красивой молодой хозяйки.
Княгине Острожской было немногим больше двадцати трех лет. Какой-то странный каприз управлял поступками этой своевольной молодой женщины после преждевременной кончины ее мужа. Будучи необыкновенно хороша собой, она равнодушно отклоняла многочисленные предложения нового замужества от самой элиты польской знати, не делая никаких попыток вновь устроить свою судьбу. Спасаясь от докучливых ухаживаний назойливых поклонников, княгиня часто и подолгу жила в монастыре, а затем с пленительной улыбкой на устах снова появлялась в Кракове, ослепительно прекрасная и холодная, как лед. Время от времени по столице начинали циркулировать слухи о ее благоволении к пану Тенчинскому, племяннику каштеляна польского короля Владислава Второго Ягайло, распускаемые, по видимости, им же самим, но, в конечном счете, все они оказывались опровергнутыми. Князь Тенчинский в очередной раз просил руки пани Острожской у короля, молодая вдова безразлично повторяла свой отказ и вскоре вновь отправлялась в монастырь. Казалось, она не испытывала никакого интереса
