мой вес. Я взобрался наверх, подтянулся, вскарабкался на стену, побежал по ней, молясь о том, чтобы никто меня не преследовал. О стену продолжали разбиваться бутылки, со свистом проносясь у моих ног.
Возможно, для ватаги было достаточно того, что я сбежал. Они изгнали меня со своей территории и не стали преследовать, а я, балансируя на стене, пытался скрыться. Чуть дальше я обнаружил прислоненную к стене бамбуковую лестницу. Она спускалась в чей-то задний двор. Я спустился по лестнице, бросился в дом, выбежал на улицу через входную дверь мимо женщины с ребенком. Казалось, она вообще не заметила, что я пробежал мимо, а я помчался что есть мочи назад, к маячившему вдалеке мосту.
Даже на реке, равно как и во время поиска еды, я всегда искал безопасное место для отдыха. Часто, когда я возвращался туда, где уже ночевал до этого, место оказывалось занятым, поэтому я уходил восвояси. Бывало, что я находил место получше. Я постоянно чувствовал усталость от недосыпания и внутреннего напряжения. Однажды я брел в сумерках по берегу реки и поймал себя на том, что впервые направляюсь под громадину моста. Там, под мостом, я наткнулся на несколько сбитых вместе небольших деревянных настилов, на которых лежали подношения: монеты и кокосы рядом с картинками и маленькими скульптурами знакомой мне богини Дурги, воительницы главной богини Магадеви. Многорукая богиня восседала на тигре, сжимая в руках оружие, которым, как я знал из историй, она сразила демона. В свете мерцающих терракотовых ламп богиня казалась особенно свирепой. Но одновременно было и что-то успокаивающее в этом свете маленьких ламп в сгущающихся сумерках, поэтому я сел под мостом, глядя на гладь реки. Ужасно хотелось есть, и дары богине оказались слишком большим соблазном – я взял немного фруктов, потом кокос и съел все это. А еще я взял несколько монет.
Уходить оттуда не хотелось. Я чувствовал себя там в безопасности. Кроме своеобразного алтаря, несколько планок были установлены таким образом, что нависали над водой. Я проверил, насколько крепкие и надежные эти планки, и забрался на них. Похоже, я находился в каком-то священном месте, куда люди приходят помолиться своей богине. Сидя на крепких деревянных планках, слушая шум бегущей подо мной реки, я думал о своих родных, о том, как они поживают. Наверное, тоже думают сейчас обо мне?
Но, насколько я помню, чувство, охватившее меня, отличалось от того, что я чувствовал, когда только-только приехал, – ощущения притупились, стали не такими болезненными, но теперь они были намного глубже. Хотя я все время оставался в одном и том же месте, я изменился. Я все еще отчаянно хотел вернуться домой, но теперь это было не единственным моим желанием. Я больше думал о том, как выжить здесь, как прожить каждый новый день. Наверное, именно здесь, а не дома, куда пока не мог попасть, я научился выживать. Мой родной дом, который я потерял, казался все более далеким. Наверное, у меня появилось ощущение, что это и есть сейчас мой дом, по крайней мере пока.
Когда я утром проснулся, рядом
