в реальную жизнь полковник.
Машка раскрыла рот, и тут из прихожей раздался сначала звонок домофона, потом стук входной двери, затем крик, шум и вопль, ужасный, леденящий душу. Подобные звуки человек способен издавать лишь в крайних случаях.
Не задумываясь, мы все вместе ринулись в прихожую.
В углу, около встроенного шкафа, обнаружилась красная, растрепанная Зайка. Губная помада у Ольги размазалась, тушь с ресниц стекла на щеки. На пороге маячил… Костя, около его ног высился темно-коричневый, перетянутый ремнем чемодан. А посреди прихожей, на красивой серо-бежевой плитке, лежала Мила. Руки ее были широко разбросаны, ноги поджаты. Мое сердце екнуло.
– А ну, подвинься, – велел мне Дегтярев и шагнул к Миле.
Окружающие стояли молча, словно играя немую сцену из бессмертной комедии Гоголя «Ревизор». Александр Михайлович наклонился к Звонаревой, потом присел около нее, затем быстро вытащил из кармана мобильный, нажал на кнопки и сухо велел:
– Игорь? Немедленно к нам, всех. Да, сюда, в Ложкино. Пока не знаю.
Потом он спрятал сотовый в карман и резко спросил:
– Что произошло? Отвечайте четко, дело серьезное.
– Я выбежала из комнаты, – прошептала Маня, тыча пальцем в неподвижно лежащую Милу, – по дороге потеряла тапки и остановилась.
– А я ее догнала, – подхватила Зайка, – и треснула подносом!
– Бамбуковым? – уточнил Дегтярев. – Тем, что со стола прихватила?
– Ага, – кивнула Ольга.
– Дальше, – потребовал полковник.
– Она обернулась и сказала…
– Что? Говори!
– Ну… пошла ты …! …! – выпалила Зайка.
– Продолжай.
– Больше она ничего не говорила.
– Упала?
– Нет, подлетела к двери, а тут звонок.
– Он затрещал в ту секунду, – вступила в разговор до сих пор молчавшая Ирка, – когда Людмила как раз замок открыла. Створка распахнулась, а там… Костя!
– Он ее схватил, – перебила Ирку Ольга, – и давай бить. Во, по щеке!
– Ага, по левой стороне!
– Затем в живот.
– И в спину.
– Как закричит: «Убью на…!»
– Скрутил Милку, через колено перегнул.
– Да, да, точно, прямо всю ее так вывернул и орет: «Ща попляшешь, попрыгаешь, будешь знать, как по мужикам шляться».
– Милка как завопит…
– Угу! Во весь голос, а он ей в рот что-то сунул!
– Я ничего не совал, – отмер Костя.
– Я все видела, – затопала ногами Зайка, – руку ей прямо между зубами засунул.
– Нет!
– Да.
– Нет!!!
– Да!
– А ну замолчите, – рявкнул полковник.
Неожиданно присутствующие послушались. Пару секунд в холле висела тишина, затем из коридора послышались шаги, и голос кухарки Катерины спросил:
– Чего
