и не собиралась ничего больше говорить. Она уже торопливо шла к выходу. Свита двинулась следом.
Андрей не видел, как они уходили, но сквозь одеяло чувствовал их осуждающие взгляды.
Он вытащил голову, только когда понял, что врачи далеко. Но, выбравшись из своего укрытия, он сразу наткнулся взглядом на соседа, тоже сверхсрочника. Тот, видимо, только и ждал, когда Андрей выберется из своего укрытия.
– Она здесь мужа похоронила, – кивнул сосед в сторону выхода. Андрей понял, что речь о докторше. – Так что ты не думай, она не со зла.
– Да пошли они все! – Андрей стукнул кулаком по металлической перекладине. – Я никого не просил разыскивать мне каких-то дальних родственников! Сам проживу.
– Насколько я понял, это родственники тебя разыскивают по собственной инициативе.
– Как же, – горько усмехнулся Андрей, – жди.
Больше он в этот день не сказал ни слова.
Кто-то сильно тряхнул ее за плечо, и от неожиданности она вздрогнула всем телом. В привычной бледно-молочной синеве, сочащейся сквозь окно, Наташа разглядела выступ будильника на тумбочке, блики на полированном шифоньере, красную рыбину, неторопливо плывущую в аквариуме. Никого нет. Да и быть не может!
Она сама неделю назад проводила мужа с дочкой к свекрови в деревню и вернулась оттуда только вечером. Домой они приедут теперь в следующий понедельник. На работе Наташа не успела побывать, а потому никакими проблемами не озадачилась. Так что же? Что?!
Между тем тревога уже обступила ее со всех сторон и буквально не давала дышать. Наташа дотянулась рукой до ночника, нажала кнопку. Свет неприятно резанул по глазам. Половина второго ночи. Что ее могло разбудить? В том, что толчок был неспроста, Наташа даже и не сомневалась. За свои тридцать девять (Боже! почти сорок!) она научилась распознавать в себе эти приступы интуиции. И прислушиваться к ним. Они наплывали независимо от времени года и часа суток, предупреждая ее о важном.
Теперь необходимо сосредоточиться и вспомнить. Что, собственно, ее могло так встревожить?
Свекровь? Конечно, свекрови живется несладко с дедом. Тот, мало того что пьет, теперь еще и озоровать начал. Она и жить-то с ним в одной избе не может – разбежались: он в доме, она на летней кухне. Но разве Наташу свекровкиными проблемами удивишь? У нее самой ненамного лучше. Рожнов весь в отца и к старости, если доживет, станет еще хлеще папаши.
Нет, тут другое. Лерка?
Наташа выбралась из-под одеяла, сняла со стула свой велюровый халат. Ногой задела Леркину школьную сумку, откуда вывалились тушь и коробочка с тенями.
Ну вот! А Наташа этих теней обыскалась! Всю квартиру перерыла в прошлую субботу, когда собиралась на концерт. Наташа собрала с пола косметику и сунула в ящик тумбочки. Лерке пятнадцать. И она потихоньку «двигает» мать, отвоевывает территорию. Колготки отнимает, косметику. До одежды, правда, дело пока не доходит. Наташа полновата, хотя фигурой своей в общем-то
