духовности отчислили из университета за неуспеваемость, он жил в общежитии, хитрыми способами обходя закон. Ему здесь очень нравилось: отдельная комната, вокруг молодежь, и за жилье платить не нужно. После отчисления он учился на бухгалтерских курсах, курсах личностного роста, актерского мастерства и еще в одном институте, но так и не смог ничего закончить. В последние годы он увлекся йогой, ездил автостопом в Индию и на Тибет и присвоил себе звание гуру.
Каждое утро гуру выходил на балкон в одних и тех же шортах в любую погоду. Стоя на одной ноге и воздев длани к небесам, он сначала тихо молился, но потом так увлекался, что переходил на ор козлетоном. Он считал, что таким образом очищает пространство. Все соседи немедленно начинали стучать по батареям, и гуру, с брезгливым выражением античного патриция, начинал перемежать «а-у-мм» тихим русским матом, но тем не менее продолжал вопить, искренне считая, что чистит пространство от злых демонов, завладевших соседскими душами. «Я должен им все простить, буду благостен ко всем этим долбящимся приматам, с которыми я вынужден жить в соседстве. Я не буду причинять им страдание, хотя они со мной и не считаются. Я очищу плохую карму своей комнаты, своего этажа, всей общаги, города и вселенной», – страдальчески размышлял мученик. В этот раз, увлекшись, он стал вопить так, что бедные соседи начали выламывать дверь. «О, пронял я ракшасов, – обрадовался гуру. – Могуч мой дух, велика моя сила», – восхищенно подумал он и пошел открывать. В дверях стояли две молодые женщины и толстый парень в очках.
– Вижу, вижу, – возопил гуру, обращаясь к полненькому, – у тебя с потолка черная энергия хлещет, вот потому одышка и сердце колет. Ведь колет же?
Парень стушевался, а гуру, не теряя темпа, уже пугал одну из девушек:
– А за тобой хвост тянется, энергетический, прямо из преисподней, вишь, как худеешь. Ведь худеешь же?
– А у тебя, – обратился он к самой красивой, – венец безбрачия на тумбочке у окна. Но это я сниму, приходи ко мне вечером, – похотливо улыбнулся борец с ракшасами.
– Ах ты гад! – возмутилась красавица. – Орешь тут как потерпевший, а у меня ребенок спит и муж с ночной смены. А будешь шуметь, ментов позову, чтобы в психушку определили!
Она грозно взмахнула кулачком, и гуру обескуражено увидел обручальное кольцо на ее пальчике.
– Нельзя причинять людям страдание, – сказала она и добавила, как отрезала. – Да и тумбочки у меня нет.
– Ладно, ладно, – залопотал несостоявшийся провидец и поспешно скрылся за дверью.
Глеба очень повеселила эта сцена, и он, довольный, направился к метро.
По дороге к нему пристал коробейник, воняющий потом, ментолом и табаком. Он так ловко преградил дорогу юноше, так проникновенно заглядывал потенциальному покупателю в глаза, так темпераментно хватал его за руки, что тот с трудом удрал от него, перепрыгнув через газон. Глеб и сам был распространителем продукции одной известной компании, следил за своей внешностью, и его регулярно
