глаза. – Кто-то смотрит слишком много романтических комедий.
– Но ты подумай! Никаких обязательств – ведь ты точно знаешь, когда все закончится. И будет о чем рассказать подругам, когда вернешься домой.
Вижу, что мне ее не переспорить. Хизер даже упрямее Рэйчел – то есть упрямее некуда. Есть только один способ с ней бороться – оттягивать дату этого несчастного двойного свидания как можно дольше, вплоть до самого отъезда.
– Я подумаю, – отвечаю я.
С улицы раздается знакомый женский смех. Я отодвигаю шторку и выглядываю в окно. Это две женщины средних лет из муниципалитета. В руках у них ворох плакатов, и они направляются к конторе.
Заворачиваю остатки сэндвича, чтобы взять с собой, и обнимаю Хизер на прощание.
– Обещаю присмотреть себе рождественского Ромео, но сейчас пора возвращаться к работе.
Хизер заворачивает свой сэндвич и бросает в пакет. Она выходит из трейлера вслед за мной и идет к своей машине.
– Я тебе кого-нибудь присмотрю, – кричит она.
Дамы из муниципалитета стоят у прилавка и разговаривают с мамой. Та, что постарше, с длинной седой косой, демонстрирует плакат, на котором изображен грузовик-мусоровоз, увешанный рождественскими гирляндами.
– Если вы повесите пару этих плакатов у себя, город будет вам очень благодарен! В этом году нас ждет невероятный парад – такого еще никогда не было! Хотим, чтобы все о нем узнали!
– Конечно, – отвечает мама, и дама с косой кладет на прилавок четыре плаката. – Сьерра повесит их после обеда.
Ныряю под прилавок за степлером и выхожу на улицу с плакатами. Разглядываю их внимательно, и меня разбирает смех: не уверена, что мусоровоз в гирляндах привлечет большую толпу! Такое могли придумать только жители маленького городка.
Когда я была помладше, родители Хизер пару раз брали меня на парад, и, должна признать, там было весело. Все, как в старые добрые времена. Теперь я смотрю праздничные парады только по телевизору, и те устраивают в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе. На них редко встретишь шествие Общества мопсовладельцев и Друзей библиотек, или увидишь тракторы, из динамиков которых доносятся рождественские гимны в стиле кантри. Хотя у нас в Орегоне наверняка устраивают такие же парады.
Я прикрепляю верхние углы последнего плаката к деревянному фонарному столбу у входа на базар. Затем разглаживаю плакат и тут слышу за спиной голос Эндрю:
– Помощь нужна?
У меня опускаются плечи.
– Да нет, справлюсь.
Прикалываю скрепками два нижних угла. Затем отступаю на шаг назад и делаю вид, что изучаю плоды своих трудов, а на самом деле жду, чтобы Эндрю ушел. Но когда оборачиваюсь, то вижу, что он обращался не ко мне, а к очень симпатичному парню, нашему ровеснику. Он сантиметров на десять выше Эндрю, в одной руке у него елка, а другой он откидывает со лба прядь темных волос.
– Спасибо, я справлюсь, – отвечает он, и Эндрю уходит.
А парень смотрит на меня и улыбается. На левой
