долго размышляла. – Тогда давай вместе придумаем, с кем бы еще ты могла… ну… провести время.
Я смеюсь, незаметно достаю фонарик из заднего кармана и свечу ей в лицо.
– О! Да ты, я смотрю, не шутишь!
– Не шучу!
– Ну уж нет, – отвечаю я, наблюдая за ее реакцией. – Нет и еще раз нет! Во-первых, до Рождества у нас куча работы и ноль свободного времени. Во-вторых – и это принципиальный момент! – я живу в трейлере на елочном базаре! Что бы я ни делала, что бы ни сказала, отец всегда в двух шагах.
– Но попробовать все равно стоит, – отвечает она.
Наклоняю елку, чтобы иголки не лезли в лицо.
– И еще. Представь, что бы ты почувствовала, если бы знала, что придется бросить Девона сразу после Рождества? Это же ужасно!
Хизер достает лопатку из заднего кармана и идет дальше, постукивая ею по ноге.
– Ну, раз уж ты об этом заговорила, я, вообще-то, так и планировала.
– Что?!
Она пожимает плечами.
– С твоими-то принципами тебе наверняка покажется ужасным то, что я…
– Почему все считают меня принципиальной? Что это вообще значит?
– Да не ерепенься ты, – смеется Хизер. – Я люблю тебя как раз из-за твоих принципов. У тебя такой крепкий… как это говорится… моральный фундамент, вот. И это здорово. Но девчонка, которая планирует кинуть своего парня сразу после Рождества, рядом с тобой выглядит не лучшим образом. Ну, то есть на твоем фоне.
– Как можно планировать бросить парня за месяц?
– Ну… жестоко было бросать его перед Днем Благодарения, – объясняет Хизер. – Вот сидит он за столом с родными и говорит – что? «Я благодарен за то, что мое сердце разбито»?
Несколько шагов мы молчим, а я обдумываю ее слова.
– Наверное, подходящего момента никогда не представится, но ты права – есть дни, в которые расставаться точно не стоит. Так давно ты это решила?
– Еще на Хэллоуин, – отвечает она. – Но у нас были такие классные костюмы!
Мы сворачиваем за угол, и лунный свет меркнет. Теперь приходится светить прямо под ноги.
– С ним вроде бы все нормально, он хороший парень, – продолжает Хизер. – Иначе я бы не парилась и бросила бы его и в праздник. Он умный, хоть по нему сразу и не скажешь, добрый и милый. Просто иногда он может быть таким занудой! И бестолковым, что ли? Не знаю.
Я никогда не осуждала людей, решивших расстаться. Всем нам нужно разное, и у всех разные потребности. Мейсон, первый парень, с которым я порвала, был умен и не лишен чувства юмора, но не хотел отпускать меня ни на шаг. Поначалу я думала, что это здорово – когда ты нужна кому-то как воздух, но очень быстро эта навязчивость приелась. Чувствовать себя желанной – одно, но когда к тебе липнут – совсем другое.
– А в каком смысле он зануда? – спрашиваю я.
– Сейчас попробую объяснить, – отвечает она. – Представь: даже если бы я попыталась описать тебе степень его занудства,
