полноватой женой-хохотушкой, которая что-то стряпала для серферов на кухне, и с остальными завсегдатаями: стариком, приносящим каждое утро свежие кокосы, мальчиком, помогавшим обслуживать клиентов.
Маде ― маленький мускулистый балиец. Из-за серфинга кожа у Маде заметно чернее, чем обычно бывает у его соплеменников. На его руке была едва различимая на этой черноте татуировка ― изображение тигра. Его большие карие глаза живо моргали, когда я рассказывал о своём новом доме.
– Это хорошая цена для bule1, ― одобрил он мой выбор. ― Тебе повезло. Так дёшево можно снять только бунгало в том конце пляжа, а там нет ни электричества, ни душа, да и туалет обычный.
Не было необходимости объяснять, что обычный туалет ― это дыра в полу.
– И почём там?
– Миллион в месяц. Там, кстати, не так давно bule жили, пока им не пришлось уехать. Бар свой открыть хотели на пляже. Договорились с владельцем одного варунга, сделали ремонт, мебель закупили. Протянули две недели, пока не стали продавать алкоголь.
Я слышал об этой истории. Те двое влезли в серьёзные долги, чтобы начать бизнес, а в итоге пришли старейшины из банджара2 и вежливо, но убедительно попросили закрыть лавку. Негоже белым отбирать кусок хлеба у местных на их же пляже.
– Маде, как сегодня волны?
Тот облокотился на деревянную ограду и присмотрелся.
– Для тебя хорошо, Андрес. Через час будет пик прилива, потом начнётся отлив.
– Terima kasih3.
– Учись, пока не сезон. Пока не пришли большие волны.
– Насколько большие?
Балиец почесал затылок.
– Когда как. Иногда приходят правда большие. Такие, что даже я не иду. И тогда на лайнапе всего пара человек. Приезжают профессионалы.
– Эдуардо сказал, что в сезон я тоже смогу здесь кататься.
Маде тихо засмеялся.
– Эдуардо много чего скажет. Вообще, разные дни бывают. Но учатся нормальные люди в Куте. Там пена и начинать легко.
– Он сказал, что пена ― это ерунда, и на полутораметровых волнах тоже можно учиться.
– Это зависит только от тебя, Андрес, ― сказал Маде и улыбнулся.
– Ладно. Я пошёл.
– Давай, удачи. Я посмотрю на тебя, ― сказал Маде. ― Помни, большая волна не приходит одна.
Я взял восьмифутовый лонгборд и по деревянной лестнице спустился на песок. Большую и тяжёлую доску неудобно было нести. Толстый, с закруглённым носом лонгборд не имел ничего общего с теми короткими и лёгкими остроносыми досками, что стояли в бамбуковой пристройке на вилле Эдуардо.
С первых дней тот обучал меня всему, что необходимо знать. Рассказывал, чем отличаются друг от друга доски из эпоксидной
белый человек в разговорном языке на Бали
деревенское самоуправление на Бали
спасибо
