вопль и замахал руками.
– Что с тобой? ― говорю ему. А он тычет куда-то в сторону. Я смотрю ― в десяти метрах от нас акулий плавник круги нарезает. И вправду неприятный сюрприз, думаю. Но чего орать-то?
– И что в таком случае делать? ― спросил я, невольно оглядываясь по сторонам.
– Да что делать, что делать… Обрубки свои на доску забрось и сиди тихо, не двигайся. А если будешь руками-ногами болтать, внимание акулы привлечёшь: акула на тебя, сидящего на доске, смотрит снизу и думает, что ты тюлень какой-нибудь. Хотя тот балиец и вправду был тюлень.
– И что в итоге?
– Ну, он забросил на доску руки и ноги, как я. Акула покружила-покружила и уплыла себе. Спокойнее надо быть в таких ситуациях.
Под нами проплыла большая стая полосатых оранжевых рыб.
– Каково это ― родиться в раю для серфинга? ― спросил я.
– Это ты про Австралию? ― он призадумался. ― Сидишь, бывало, на уроке в школе и глядишь на океан за окном. Учитель объясняет тебе теорему, а ты думаешь: «Волны футов пять, ветер оффшорный. На геометрию сегодня придётся не идти».
Мы оба засмеялись.
– Сам я из места под названием Wedge Island, это неподалеку от Перта, западное побережье Австралии, ― продолжил он. ― Вот у нас там акул полно. Эти твари достигают пяти метров. Как огромная зубастая машина, представляешь? Такая может разорвать человека надвое одним укусом.
– И защиты от них никакой?
– Да придумали вроде какие-то гидрокостюмы в чёрно-белую полоску. Акула такой окрас принимает за признак ядовитости ― и вроде как нападать не должна. На себе не проверял, ― он улыбнулся. ― Волны? Да волны у нас самые разные есть. И народу на лайнапах ― не протолкнёшься. Самые опасные волны? Да много опасных. Но вот из тех, на которых я катался… Я ведь одно время профессионалом был, у меня спонсоры были. Да, это очень сложно ― быть профессионалом в Австралии. Конкуренция сумасшедшая, постоянно соревнования, и если ты не выигрываешь, то контракт с тобой разрывают. Но у меня вышло иначе. Однажды так тряхануло о риф, что я сломал спину.
Австралиец повернулся. Поперек коричневой от загара мускулистой спины виднелись длинные шрамы, напоминающие следы когтей.
– Семь месяцев был прикован к койке, но в итоге всё закончилось благополучно. Через год опять ловил волну. Но спонсоров у меня больше не было.
Он сидел на доске, щурился в отблесках солнца, а выгоревшие волосы ветер то и дело бросал на его загорелое лицо с белыми от цинка5 щеками и носом.
– Поэтому мой тебе совет: когда входишь в океан, помни простую вещь: ты входишь в чуждый человеку мир, ― продолжил австралиец после недолгого молчания. ― Его можно любить или ненавидеть, но не уважать нельзя. Он не прощает глупости.
Загорелый, состоящий из одних мускулов, он походил на представителя вымершей
специально разработанный для защиты от солнца не смывающийся в воде крем для серфинга
