сначала прищурил свои добрые глаза, а затем рассмеялся:
– А ты, Лешка, случаем, не вятский будешь? Мы, вятские – мужики хватские.
– Мы не вятские, – перемещаясь поближе к столу, где мама с помощью Матвеича накрывала стол, пробормотал Алешка. – Мы не вятские, мы вернадские.
– Знаешь, мать, – сказал папа, – заберем-ка мы его обратно, в Москву. Мне Матвеича уже жалко.
– Не отдам, – возразил Матвеич. – Он мне нравится.
– Я этого достоин, – скромно отозвался Алешка. – Хоть и не вятский. – Тут он притормозил. – А мы куда заехали ваще? Ехали к тверским, а попали, что ли, к вятским?
– Куда надо попали, – успокоил его Матвеич. – Я вятский родом. А вятские, они…
– Хватские, – кивнул Алешка. – Уже знаю, два раза.
На столе, к счастью, появился обед. Огромное блюдо зелени (редиска вроде укропа, салатик), тарелки с окрошкой.
– Сам выращиваешь? – спросил папа Матвеича. – Ты огородник теперь?
– И веселый молочник, – Алешка ткнул пальцем в кувшин с холодным молоком. – У вас и корова есть?
– Ошибаетесь, граждане. У нас, у береговых жителей, огородов нет. И коровы с молоком тут не бродят.
– И фруктов нет, – сказал Алешка, – потому что нет снежных вершин.
– Потому что здесь дожди очень обильные, да и по весне озеро сильно разливается. Я, бывает, прямо с мостика… то есть с крыльца в лодку перешагиваю. Какой уж тут огород. А зелень и молоко нам тетя Фрося носит. Она неподалеку, на горушке живет. Там у нее и сад, и огород, и корова с курочками. Славная женщина!
– Кормилица, – согласился Алешка.
– Нам пора, – отобедав, сказал папа. – Надеюсь засветло доехать. А вы, – он повернулся к нам, – поступаете в полное распоряжение полковника в отставке Матвеича. Слушаться его беспрекословно. Как меня. И маму.
– Тогда ничего, – обрадовался Алешка, – жить можно.
– Значит, так! – Полковник в отставке встал. – Принимаю командование. Сообщаю: делать вам можно все, что не запрещено. Ясно?
– Так точно, товарищ полковник, – вытянулся перед ним Алешка. – А что запрещено?
– Первое. Запрещено ходить на песчаный карьер, это опасное место. На втором этаже, где вы будете жить, есть две вещи, которые нельзя трогать: штурвал на одной стене и мой именной пистолет на другой. Запрещено также ныть, скулить, бездельничать. Это все.
– Прекрасно, – сказала мама, вставая. – Хорошо, что вы их предупредили. Первое, что они сделают, когда мы уедем, – это станут крутить штурвал на одной стене и стащат пистолет с другой стены. А потом убегут на карьер. Навстречу опасностям и приключениям.
(Мама оказалась права. В отношении всех трех объектов – штурвала, пистолета и опасного песчаного карьера.)
– Что ты, мам! – горячо обиделся Алешка, вытаращив свои большие «правдивые» глаза. – Ты же нас знаешь!
– Я вас
