к чему клонишь?
Николай затушил сигарету. Разговор предстоял обстоятельный.
– Я вот читал. Знаешь, как у них, у японцев-то заведено…
– Да чего ты все со своими японцами?! Тоже мне пример для подражания нашел…
– У тебя есть лучше примеры?
– Ну а чего японцы-то?!
– Ты посмотри, как живут люди! Какие технологии у них! Не хочешь так жить? А? не хочешь? Говори, мать твою!
– Хочу, но… Как же начать-то?
– А вот… С себя надо начинать. У них там всегда правило такое – если хочешь менять обстоятельства своей жизни, начинай с себя. У них там если компания начинает плохо работать, директору зарплату срезают…
– Директору? Это как? – слабый ум Михалыча отказывался понимать принцип работы японских промышленников.
– А так. Рабочие собираются, голосуют, и срезают ему зарплату. Вот так.
Николай был частично прав – почерпнутый им из книги великого японца пример с кадровой политикой крупных предприятий Страны Восходящего Солнца действительно отмечается до сих пор сокращением фонда заработной платы руководящих работников в случае финансового кризиса. Но вот вторую часть повествования он несколько исказил – подчиненный априори не может изменить условия труда начальника: ни в России, ни в Японии. Сложно сказать, что руководило им при произнесении этих слов – то ли скрытое, заложенное на генном уровне, казачье удалое желание руководить массами и своей рукой вершить справедливость, то ли прочитанные в книге новости о членстве Мисимы в организованном им военизированном «Обществе Меча». Но – так или иначе – он изрек эту фразу, тем самым наделив ее жизненной силой. И теперь отступать было некуда. Тем более, что глаз Михалыча загорелся.
– Это ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, что власть в наших руках!
– Эка куда загнул! Это мы и председателю указывать, значит, право имеем?!
Здесь Николай застопорился – в книге ничего не было сказано о юридических правах, и потому здесь заговорщикам нужно было квалифицированное мнение третьего лица.
На его роль был избран Синдеев – как теперь говорят, «мутный тип» с затуманенным прошлым, из которого было известно, что в молодости отбывал срок за кражу; нигде не работал, но всегда жил в достатке (из чего проистекал вывод о нечестном характере заработка); слыл человеком умудренным и даже, возможно (сплетни глупых баб) наделенным какой-то магической силой.
– Мы тут это, Семеныч, подумали… Зарплату в колхозе не платят…
– Денег не дам.
– Да нет, мы не об этом. Мы о том, что менять ситуацию надо.
– Ну… А от меня чего хотите?
– Как думаешь, имеем мы с мужиками право возмущаться и даже… меры принять?
– Какие это меры?
– Ну, предъяву выкатить председателю! – сказанное Николаем казалось таким пафосным и горделивым, что он произнес эту фразу с выражением
