общение себя с собой, поскольку каждый фантом был воплощенной мыслью самого Иего. Впрочем он весьма искусно абстрагировал один мыслеобраз от другого).
Почувствовав, что их повелитель вышел из трансовых размышлений, веселая стайка, состоящая из златокудрых эльфов, трогательный фей со стрекозиными крыльями в остроконечных колпачках, гибких сильфид и несколько человеколицых птиц-Гамаюнов закружились вокруг облака, на котором восседал величественный старец – Иего в облике пантократора Иеговы, осыпая его голову, осиянную золотым нимбом, разноцветными лепестками то ли сорванными с ближайших мелких цветов (не страшно, лепестки на них мгновенно восстанавливались), то ли материализованными их камерным домашним волшебством. (Все же Иего наделил их определенной самостоятельностью и устойчивостью таким образом, что даже когда он ненадолго покидал пространство буфера, они не исчезали, не рассыпались золотой пыльцой, но вполне могли пережить его отсутствие, правда испытывая при этом тоску оставленности, предаваясь своему маленькому феерическому горю. Иего не любил покидать буфер надолго, ему не хотелось доставлять страдания маленьким хрупким созданиям – пусть они и были всего лишь плодом его могущественного ментального поля). Фейри запели забавный хорал, восхваляющий мудрость и щедрость Творца, а кое кто заиграл на золотых лютнях, арфах и трубах. Иего невольно улыбнулся: эти существа его искренне трогательно любили и не могли представить свою жизнь без его зримого или незримого присутствия. Что ж, по его меркам он немалое время провел на Урании и даже слегка поотвык от этих восторженных славословий, а ведь порой они его сильно раздражали и он даже иногда шутливо гнал от себя прочь эту разноцветную суетливую стайку. Хотя, с другой стороны – они ведь частички его самого, его материализованных мыслеобразов, они по сути – его собственное славословие себе великому, и это он сам себя раздражает не в меру ретивыми «Осанна, Осанна, Осанна…»
– Ну, – хватит, – махнул он рукой назойливой стайке, летите к себе, займитесь наведением порядка в Эдемском саду, а то в мое отсутствие вы его слегка запустили. Кусты не подстрижены, на эфирные тропки листья с лепестками нападали…
Конечно, он мог бы привести сад в порядок одним лишь усилием мысли, но надо же этих милых существ чем-то занять, они от безделья дуреют и начинаются всякие сплетни, склоки. Все от скуки… кстати, а не от скуки ли и они сами, великие демиурги плодят все эти миры. Нет, это лишком банально, они заняты величайшей созидательной работой, а скука – удел низких существ.
Итак, Фейри, весело щебеча, разлетелись по разным уголкам Эдемского сада, и тут из пышных кущ, оплетенных немыслимыми орхидеями, вышли просветленные звери – так же его материализованные мыслеобразы: огнегривый лев, синий вол, исполненный очей, вскоре к ним спустился
