загрязненной сточными водами реки. Раймунду очень хотелось бы понежиться в баньке, но это было невозможно. После его визита к работавшим там красавицам-банщицам здание пришлось бы снести или предоставить палачу в исключительное пользование.
Раймунд шел к мастеру Генриху. Пару лет назад пивовар купил роскошный особняк – такими обычно владели только люди благородного происхождения. Дела у Генриха шли отлично, он варил великолепное пиво, которое хорошо продавалось не только в Эсслингене, но и за его пределами. В особняке, построенном из камня, имелось пять этажей, а стены были толщиной футов восемь. По сути, это строение представляло собой башню, из него можно было отразить атаку целой армии штутгартцев. Но от гангрены в ноге Генриха мог спасти только один человек – палач, которому никто не подавал руки.
Раймунд свернул на улицу Молочников.
Мастер Антон, плотник, громко бранил своих подмастерьев:
– И это вы называете работой? Да вы посмотрите на этот раствор, лентяи! В нем же комки! А солома вообще сухая! Мне нужно вас всех взашей гнать, бездельники! Ну-ка поднажмите, а то об оплате придется забыть!
Нерадивые работники втянули головы в плечи и принялись энергичнее мешать раствор. Мастер Антон приказал установить факелы: он опаздывал с выполнением заказа и потому работал даже ночью. Сейчас его подопечные замешивали глину для нового фахверкового здания, а для такой работы дневной свет не требовался. Люди устали, но мастер Антон все равно подгонял их.
На этой и других улицах постепенно появлялись новые дома или перестраивались старые. Эсслинген процветал. Раймунду тоже не приходилось жаловаться на нехватку работы: вместе с богатством в Эсслинген пришли и искатели легкой наживы и бандиты. Вот и сегодня вечером ему нужно будет сходить к Шелькопфскую башню, в которой находилась городская тюрьма: стражники задержали какого-то мужчину, обвиненного в воровстве. Якобы он украл мешок муки. Пока что вор не промолвил и слова, но Раймунд не сомневался, что ему не понадобится много времени, чтобы развязать воришке язык.
Он свернул направо, в Соломенный переулок, и вскоре подошел к башне у переулка Босых.
Магнус подал условный знак: три коротких и три долгих стука в дверь. В прочных воротах сразу открылось смотровое окошко, и Раймунд увидел Гильтруду, служанку Генриха. Загрохотал засов, и Раймунд очутился в прохладном коридоре. Тут вкусно пахло копченым мясом, так что у Раймунда едва не потекли слюнки. В животе заурчало. Он со вчерашнего дня ничего не ел.
Гильтруда ничего не сказала, только молча указала на лестницу.
Раймунд поднялся на верхний этаж, где находилась спальня мастера Генриха. У кровати больного стояла темноволосая женщина, супруга Генриха Матильда, которая была намного младше своего мужа. Увидев палача, она побледнела и поспешно перекрестилась.
Мастер Генрих всплеснул руками.
– Прекрати, женщина! Проклятье, он же пришел сюда не для того, чтобы отрубить мне голову!
Матильда
