с папой сидели на разных концах нашего замшевого дивана, и он набирал номер «Сюзанн».
Меня так и подмывало придвинуться поближе, чтобы услышать хоть немного из того, что будет говорить Ви, но я подумала: если услышу весь разговор, у меня может остановиться сердце.
– Здравствуй, Сюзанн, это Джейк Берман, отец Эйприл. Как дела? – прогрохотал в трубку папа.
У меня чуть не случился микроинфаркт, хотя я даже не слышала ответа Ви.
– Отлично, отлично, приятно слышать… – продолжал он. – Да, благодарю. А теперь я бы хотел обсудить переезд Эйприл…
Тут у меня начали дрожать руки, как будто я выпила очень много кофе. Не в силах остановить дрожь, я решила, что лучше совсем уйти из гостиной, чем выдать себя. Если папа заподозрит, что говорит с Ви, а не с Сюзанн, все будет кончено.
Я поспешила уйти на кухню и попыталась не слушать.
– Удобно ли это… – говорил папа.
Ла-ла-ла.
– У нее будут деньги на еду…
Это звучало многообещающе.
– Да, конечно, ответственность…
«Не слушай. Лучше походи туда-сюда», – сказала я сама себе. Да. Походить. Туда-сюда по кухне. Но не слишком громко. Казаться занятой. Очень занятой открыванием и закрыванием дверцы холодильника. Привет, холодильник. Привет, яблоки. Привет, виноград. Привет, обезжиренная моцарелла. А еще лучше вымыть руки. Заглушить звуки из гостиной. Я включила воду на полную мощность. Затем намылила и сполоснула ладони. И еще раз намылила и сполоснула. Трудно поверить, что я действительно делала это: врала отцу. Но ведь переехать к Ви – это правильное решение, да? А что если папа скажет «нет»? Когда я выключила воду, до меня не донеслось ни звука. Мне хотелось бегом кинуться в гостиную, но удалось сдержаться.
– Пап? – робко позвала я.
Нет ответа. О боже. Он догадался. Раскусил Ви. Мне конец. Мысленно подготовившись к худшему, я вошла в гостиную.
Папа что-то набирал на смартфоне, но перестал, как только заметил меня.
– Что ж, Принцесса… – Он говорил так, словно был слегка удивлен. – Похоже, ты можешь переехать к ним, если хочешь, и остаться до конца учебного года. Сюзанн сказала, что лучше всего писать ей по электронной почте, и я как раз отправляю ей свой адрес.
Она так сказала? И ты отправляешь?
– Она будет играть в постановке «Чикаго» этой весной. Обещала достать нам билеты, когда мы снова приедем в Уэстпорт.
– Как это мило с ее стороны, – пробормотала я.
– Ты уверена, что хочешь этого? – спросил папа.
Наши взгляды встретились, и тут я поняла, что это мне и ему придется оставаться на связи.
Ох.
Но я не могу переехать в Кливленд. Просто не могу, и все. Конечно, меня расстраивало то, что папа уезжает, но облегчение все-таки было сильнее. Я остаюсь!
– Да, – ответила я, разглядывая свои руки.
Я перечитала сообщение от Ноа: «Не могу дождаться вечера… Во сколько прийти?» –
