ответил. Понятно, расстроился, что сегодняшний вечер не стал тем самым, но мои новости его обязательно порадуют. Я еще ничего не рассказывала ему ни о Кливленде, ни о переезде к Ви. Хотела сначала все уладить, чтобы он не волновался попусту. Похоже, яблочко от яблони недалеко падает…
Я покрутилась на стуле в одну, в другую сторону. Трудно поверить, что все это происходит на самом деле. Что папа позволил мне остаться. Он попросил Сюзанн о личной встрече, но Ви сказала ему, что до конца праздников они улетают в Лос-Анджелес и вернутся только ко дню переезда, когда и можно будет побеседовать.
Я не могла поверить, что отец так легко позволил мне не уезжать в Кливленд. Если бы у меня был ребенок, я бы… нет, понятия не имею, как бы я поступила. Но точно знаю, что ни за что не стала бы разводиться. Не то чтобы я винила папу. Но тем не менее. Когда я выйду замуж, то буду заботиться о своем браке.
Брак – это навсегда, и неважно, что сделает мой супруг.
– Мне нравится валяться овощем на диване, – сказала я Ноа.
Это было год назад, в субботу, в январе; мы учились в десятом классе. Снаружи стоял такой мороз, что даже дышать было больно. Мы сидели на коричневом замшевом диване в подвале его дома, накрывшись вязаным шерстяным пледом. Я уютно устроилась под рукой Ноа, подложив под щеку его мягкий флисовый свитер. Мы не двигались уже два часа.
Он играл прядью моих волос.
– Давай останемся здесь навсегда.
– Рано или поздно захочется есть, – сказала я.
– Закажем на дом.
– Придется встать, чтобы открыть дверь. – Пальцами руки я изобразила шажки.
– Родители заберут заказ и принесут сюда.
– А школа? – закрывая глаза, спросила я.
– Будем учиться дома.
– Папа наверняка станет гадать, где я.
– Скажем ему, что мы сбежали и поженились.
Я рассмеялась.
– Ты ему нравишься, но не настолько.
Ноа притянул меня еще ближе.
– Можешь себе это представить?
Мое сердце замерло. Я открыла глаза.
– Сбежать и пожениться?
– Да. – Он повернулся ко мне лицом. – Я бы проводил с тобой каждый день. Прямо здесь. На диване.
Меня окутало теплом. Я почувствовала себя защищенной. Любимой. Провела пальцем от его носа к подбородку.
– Я люблю тебя, – сказала я. Часть меня решилась бы на такое. Сбежать и пожениться. Но другая часть… сомневалась, могу ли я полностью довериться кому-то. Можно ли вообще полностью доверять друг другу. Или все отношения обречены на неудачу.
Но я не могла сказать об этом Ноа.
– Знаешь… есть одно «но». Нам всего лишь пятнадцать, – сказала я, пытаясь разрядить атмосферу.
– И что? – Глаза Ноа загорелись. – Я тоже тебя люблю. И мы должны это сделать. Будет весело! И захватывающе!
– И противозаконно. По-моему,
