привычно щелкнуть пальцами и поджечь своих обидчиков. Он уже не слышал воплей Руты, не видел, как по щекам ее текла кровь из выклеванных воронами глаз.
– Каррон, Каррон! – пищали вокруг крохотульки, и мальчишка вдруг осознал, что это – его новое имя.
Темные Сестры нашли Руту на следующее утро. Туман клочками уползал с луга, открывая взглядам ведьм страшную картину. На траве лицом вверх лежало окровавленное тело в изодранной одежде. Вместо глаз зияли наполненные запекшейся кровью пустые глазницы, рот кривился в мучительной судороге, руки сжимали выдранные с мясом черные перья воронов. Обе птицы лежали тут же, на траве с затянутыми мутной пленкой мертвыми глазами.
Каргунья присела на корточки рядом с поверженной Сестрой и дотронулась до нее скрюченными пальцами.
– Должно быть, давненько она тут лежит: совсем холодная. И вороны мертвы. Где же господин?
Старуха, кряхтя, поднялась и схватила за шиворот переминающегося с копытца на копытце чертенка.
– А ну-ка, шельмец, признавайся, куда подевался наш повелитель?
– Я не знаю, не знаю я! – чертенок извивался, не в силах вырваться из цепкой руки Каргуньи.
– Вороны – здесь, а ты – не знаешь? Уж не хочешь ли ты сказать, что господин ушел из пещеры без тебя?
– Ну да, без меня, конечно. Чего я ночью не видел на лугу? Мне эти лошади и даром не нужны.
– Какие еще лошади?
– А те, на которых Рута обещала бага покатать. Она сказала, что деревенские мальчишки выгнали коней на луг в ночное, можно на них покататься. Баг давно об этом мечтал, а я – нет. Вот они и пошли, а я – остался.
Чертенок вспомнил, что главной причиной был кусок яблочного пирога, но говорить об этом не стал.
– А вороны?
– Вороны спали, а потом проснулись и полетели за багом следом.
– Ну, а ты?
– А я спать лег. Баг же с Рутой был и воронами – в безопасности.
– В безопасности? – старуха встряхнула чертенка так, что в животе у него что-то булькнуло. – Рута мертва, вороны – тоже, а повелитель – пропал. Это ты называешь – в безопасности!
– Она жива! – Ибрит заметила, как губы подруги чуть дрогнули, и упала рядом с ней на колени.
– Рута, Рута, очнись! – трясла она недвижимое тело за плечи, не решаясь поцеловать любовницу на глазах остальных Темных Сестер.
– Жива? – Каргунья отбросила чертенка в сторону и вгляделась в бледное лицо Руты. – Ну-ка, посторонись!
Опустившись на траву, старуха склонилась к самым губам поверженной Сестры.
– Она не умерла, – подтвердила Каргунья через некоторое время, уловив слабое дыхание. – Несите ее поскорей в пещеру, разотрите моим снадобьем и согрейте у огня. Ты, Ибрит, расспросишь ее о баге, когда она придет в себя. А мы поищем повелителя здесь.
– А я? – из травы высунулась огорченная мордочка чертенка.
– Пошел
