городе, неизвестно в чьём доме, как узники, заперты в маленькой комнатке. Посовещавшись, решили, из номера не выходить и быть начеку. Достали свою нехитрую, ещё московскую, еду. Кусочек хлеба, сало, очень пришедшееся к месту, два солёных огурца, и засохшие коржики. Ужин дополнила чекушка водки, которую старший лейтенант привёз из Забайкалья. Симонов предложил свою пол-литровую, но Василий ответил, что ещё дома поклялся и загадал, выпить её в первый же вечер на чужой земле. Что старший лейтенант загадал, догадаться было не трудно, клятва – святое дело, тем более что пол-литра будет много, а оставлять советские не приучены. Симонов не стал препятствовать. Отужинали, дополняя скромный стол манящим запахом вкусного шашлыка, из открытого окна. Согрели чай в стаканах, походным кипятильником Симонова, покурили, поговорили о том, о сём, и приготовились ко сну. В это время, в каком-то углу комнаты, застрекотала молчавшая до этого цикада, этакий, назойливый, южный, ночной кузнечик. Все попытки уснуть закончились провалом, поиски насекомого, тоже не увенчались успехом. Друзья перевернули всю комнату. На время затихающее стрекотание, начиналось вновь. Пригодилась опустошённая бутылка, из которой, набирая воду, обильно поливали все углы и щели. Наверное, намокнув, и потеряв способность стрекотать, тварь успокоилась. Измученные постояльцы уснули.
Май. 1982 г. Дамаск
Утром за ними приехал Николай Труш, советник командир соседней бригады, из дивизии, куда был назначен Симонов. Начинающий лысеть, лет сорока мужчина, с хитроватым взглядом прищуренных глаз. Весёлый, разговорчивый, и общительный. С шумом ворвавшись в комнату, сгрёб в охапку малочисленное имущество приезжих, поправил пистолет, в облегчённой кобуре, на поясе, оглядел едва проснувшихся друзей и выдохнул:
– Хватит спать! Ты, Симонов? Я за тобой! Поехали!
Старший лейтенант тоже не пожелал оставаться один и попросил отвезти его куда-нибудь поближе к своим. По дороге, сидя, в прилично поезженном, Уазике, новички внимательно слушали старожила. Николай, мастерски управляя машиной в потоке хаотично мчавшихся автомобилей, постоянно поглядывая в зеркала, не спеша, рассказал о том, что «хитрый молдаванин», предшественник Симонова, подсуетился и «слинял» ещё вчера вечером, обратным рейсом самолёта, на котором они прилетели. А его, Николая, отправили встретить Володю потому что, он единственный из коллектива, кто был в городе на машине. В бригаде, после отъезда прежнего советника, остался майор Лёня Буратенко, специалист по работе в механизированном батальоне. Со слов Николая стало известно, что раньше в бригадах было, по пять человек советских, теперь должности сократили, и осталось по два-три человека. Симонов в разговоре позавидовал свободной манере вождения автомобиля, своим новым знакомым. Труш пояснил, что до Сирии, он практически, не водил машину, так как её не имел. А здесь, как сказал Николай, хочешь выжить,
