располагались библиотека, кинозал, с задёрнутыми шторами, класс для занятий. Бегали загорелые дети, явно дошкольного возраста. На просторной, ухоженной территории росли большие пальмы и незнакомые Володе кусты. Далее, за сетчатым забором, располагался небольшой, чистенький бассейн, закрытый на цепочку с замком, и табличкой о распорядке его работы, с обязательной фамилией ответственного. Снаружи, за узорчатым металлическим забором, по всему периметру, прохаживались арабские часовые, как Симонов теперь знал – военные полицейские. Они с интересом посматривали на нового русского. Сзади дома, в небольшом, сборном здании размещались сами полицейские. Там стояли расписанные красными арабскими буквами машины и сновали солдаты. У КПП Володе попался майор, в диковинной советской форме. Рубашке с коротким рукавом, советскими погонами, с голубым просветом, большим гербом Советского союза на левой стороне груди, с непонятными надписями на рукавах, которые Симонов не успел прочитать, и в голубой, мягкой бейсболке, с авиационной «капустой». Как Володя заметил, он вышел из иностранной машины, с английской надписью «UN» на боках.
– Наверное, из контингента войск организации объединённых наций, может, военный наблюдатель, – предположил Симонов, – и где только нашего брата нет?
За территорию Володя выйти не рискнул, и вернулся домой. Жанна дала ему книгу Беляева, и он с увлечением стал перечитывать известные с детства фантастические рассказы.
Часа через три вернулся Николай, и Жанна покормила их вкусным обедом. Симонов поинтересовался, где он может поблизости питаться, не сидеть же ему нахлебником на шее добрых соседей. Николай рассмеялся в ответ:
– На сэндвичах, только на овощных сэндвичах, можешь выжить! Общественного питания в этой стране нет! Если есть деньги, можешь питаться в престижных ресторанах, но то, что там подают, русский человек есть не будет. Будешь готовить сам, если умеешь? Симонов сказал, что может классно жарить картошку и яйца, на этом все его познания в этом деле заканчиваются. Жанна, в свою очередь, выразила желание посмотреть на жену Симонова, вырастившая такого, неприспособленного к самостоятельной жизни мальчика.
– Поначалу, умереть голодной смертью не дам, не из жалости. Просто не могу слышать, как стонут от голода по ночам. Будешь учиться, будешь готовить, и через силу есть то, что сам приготовил! Плакать, и есть!
И действительно, первое время, она кормила Симонова. Он отдавал на питание деньги, по выходным, она брала его с собой на рынок, помогала выбирать продукты. Методом проб, и ошибок, учила его готовить нехитрые блюда. И впоследствии, он не дурно в этом преуспел.
После обеда, по совету Николая, Володя обрядился в свою светло-коричневую тройку и отправился представляться. Он постучался в указанную дверь. Ему открыла женщина, в синем переднике и, показав на дверь комнаты, сообщила, что Анатолий Дмитриевич
