обман говорю. Папа меня предостерегал. Он знал, что шила в мешке не утаишь, вот и вскрылся гнойник… Попахивает здесь что-то… пойдём на свежий воздух, Игорь.
Мирослава резко встала, ойкнула, приложив обе руки к животу
– Что?.. Да что с тобой, Слава? Подожди, «Скорую» сейчас…
– Нет, не надо никакой «скорой»… Игорь, только что наша дочь довольно ощутимо толкнула меня ножкой, но почему-то одновременно с обеих сторон. Как такое может быть, ты случайно не знаешь?
– Откуда же мне знать, дорогая? У нас с тобой первая беременность… и спросить-то не у кого… Ты как, идти можешь?
– Да, конечно могу. Но подожди, я ещё своего слова не сказала. Мама, я не знаю, о каких драконьих законах ты говоришь, но по завещанию отца одна вторая часть жилплощади принадлежит мне, и пенсию по потере кормильца я могу получать до двадцати трёх лет, если буду учиться, а учиться я буду, не сомневайся. Спасибо Людмиле Николаевне – просветила. И рожать буду Я, и опекуна своему ребёнку буду выбирать тоже Я! Кроме тебя, у него есть ещё бабушка и дедушка, гораздо добрее тебя. Так что успокойся – моя доченька тебя бабушкой звать не будет – живи вечно молодой… Вот теперь всё. Пойдём в кафе, Игорь, день рождения у меня сегодня… Да, – повернулась она к Софье Михайловне, – стол накрыт. С днём освобождения, мамочка!
– Я не могу, я не должен оставлять тебя одну, – говорил Игорь Мирославе за четыре дня до предполагаемого отъезда.
– Послушай меня, – упрямо твердила та, – ты в первую очередь должен учиться, чтобы мы ни от кого не зависели. В твоём институте есть военная кафедра, а значит, тебя не заберут в армию. Через год мы поженимся, и уже никто нам мешать не будет!
– Мои родители могли бы помочь…
– Нет! Не надо! Я боюсь, что они будут противиться нашей совместной жизни именно сейчас, когда ты без пяти минут студент. И потом, я напугана сценой, которую устроила моя… мать. Я не желаю её повторения… Мне же нельзя волноваться, правда?
Мирослава, хитро улыбаясь, склонила голову к плечу Игоря.
– Правда, правда… Ох, и лиса же ты, Славка, умеешь уговорить! И всё же, как ты останешься здесь одна? У меня сердце разрывается надвое…
– Чего это – одна? Двое нас.
Игорь и Мирослава впервые в жизни ступили на ступеньку сложного жизненного испытания и старались удержаться на ней, не прибегая ни к чьей помощи. Рано ставшая самостоятельной Мирослава была уверена, что отлично справится с возникшими трудностями сама.
– Игорёша, прошу тебя, не волнуйся. Папа оставил мне хорошую пенсию и кое-какие сбережения, как чувствовал. Кроме того, у меня всё есть. Я вполне смогу обеспечить себя и дочурку материально. Вот исполнится мне восемнадцать, это же недолго ждать, мы поженимся, и твои родители обязательно всё узнают – я обещаю тебе.
Мирослава
