Золото лепреконов. Снорри Сторсон

      Но этого не произошло. Не произошло вообще ничего, кроме позора. И в маленькой уродливой голове карлика что-то лопнуло сочно и с треском. Он впервые в жизни задумался над тем, что является не великим совершенством бытия, а, возможно, просто уродцем. «Я с детства убедил себя в том, что мир ужасен. И сделал это лишь с одной целью – скрыть свое собственное уродство, выдержать ужас, связанный с этим пониманием!» Думать так было болезненно тяжело, но не думать уже не получалось. Ириами огляделся вокруг. Все стало другим: дети, копающиеся в сточной канаве, пьяный старик, безуспешно просящий милостыню на опохмел, котенок, отрыгивающий червей, и недостижимое небо – далекое и совершенное, как Слезы Бо. «Мир уродлив, но, кажется, и я урод», – констатировал горбун и побрел домой Он вдруг понял, что хочет задать несколько вопросов единственному существу, которое всегда относилось к нему хорошо…

      В конторе все было спокойно. За время его отсутствия мать умудрилась принять всех посетителей и теперь сидела одна за стойкой, читая газету. «Наверняка профукала всю прибыль на сирот», – беззлобно подумал горбун, понимая, что иначе и быть не могло – мать была женщиной доброй, всегда готовой отдать последнюю рубашку тому, кто в ней нуждается. «А, все равно!» – скривился Ириами, подходя к бедной женщине.