видеть!
Сравните себя с ними, и вы поймете, насколько ваша жизнь прекрасна!
Каждый вечер, на закате, Мамаша Гретхен ждет на Садовой площади с распростертыми объятиями вас и ваши деньги!».
Тон объявления был, мягко говоря, вызывающим – зазывалы перестарались, но горбуна это не волновало, он понял главное – Гретхен раскроет свои объятья, по меньшей мере, на седмицу, а может, и на гораздо больший срок, если он все правильно сделает. И карлик, несмотря на болезненное состояние, решил отправиться на представление сегодня же. Он взял говорящую трубу и попросил связного смаргла связать его с кассой цирка. Смаргл зевнул и затараторил что-то свое, жаргонное. Говорил долго, хихикал и шепелявил, пока Ириами не зашипел на него, брызгая слюной.
Смарглы, существа эльфийского происхождения, распоясались вконец. Обладая монополией на переговорное дело, они могли позволить себе выпендриваться как угодно. Только маленькие смарглы соглашались проводить в переговорных трубках всю жизнь, мало того, только они умели читать мысли друг друга и мгновенно подражать голосам звонивших. Большую часть времени, нажравшись вином, связной смаргл спал, а когда требовались его услуги, он просыпался и, недовольно ворча, устанавливал телепатическую связь по заданному адресу. На самом деле, связь эту он устанавливал мгновенно, но всегда делал вид, что ему нужно время, предпочитая всласть поговорить с сородичем на «той стороне» говорящей трубы – так для краткости назывались замысловатые домики смарглов, оканчивающиеся конусом-трубкой. Смарглы жили внутри, там же спали и оттуда устанавливали связь. За услуги связного смаргла его нужно было поить: в специальное отверстие заливался напёрсток хереса или медовухи – и смаргл устанавливал связь. В последнее время смарглы обнаглели вконец. Спрос на них возрос, а нравы самих смарглов ухудшились. Теперь они требовали уже не один наперсток вина в день, а целых два. «Того гляди, совсем на шею сядет. Придется ему тут, в этом „аппарате“, ванну из вина приделывать!» – подумал Ириами, злобно нахмурив брови. Пока что окрики действовали, смаргл пугался, но уже не так сильно, как раньше.
Заказав билет на вечер, горбун хотел отложить трубку, но смаргл остановил его вальяжным мурлыканьем:
– Три наперстка и сыр.
– Не понял?
– Теперь будет три наперстка и сыр, – повторил смаргл и демонстративно захрапел.
– Что б ты залился своим хересом и утонул! – воскликнул карлик, кидая трубу.
– А неплохо было б… – прилетело в ответ.
До представления было еще далеко, впереди ждал нелегкий день, полный дел. Но впервые в жизни Ириами ждал вечера с таким нетерпением. К обеду он уже ненавидел все и всех, но клиенты словно взбесились. Никто ничего не закладывал, все отдавали долг. В этом был какой-то тайный смысл. Горбун вспомнил о герцогине и испугался. Совершенно
