он завел ломбард и сделал состояние, даже слегка лебезили перед ним. Но мать, конечно же, не переставала ни любить, ни хвалить его, и карлик, так и не поверив в ее любовь, старался видеться с ней как можно реже, умудряясь избегать общения под одной крышей. Так и повелось, что обедали вместе раз в седмицу, а по праздникам горбун выводил мать погулять или на представление заезжих бардов. Иногда он доверял ей вести дела, но только в крайних случаях, очень редко. Сегодня был один из таких редких случаев. Ириами решил не работать после обеда, несмотря на обилие посетителей. У дверей конторы собралось несколько человек, готовых ждать окончания перерыва прямо здесь. «Почему-то я уверен, что все они хотят забрать свои вещи…», – подумал горбун, выходя с черного хода.
Поправив сюртук, Ириами пришел к выводу, что его горб опять немного вырос и что надо заказать новый парадный костюм. Решив сделать это незамедлительно, он двинулся по бульвару Часовщиков к Садовой площади. Заглянув по пути к своему новому портному, он решил провести оставшееся до представления время за кружкой эля в таверне неподалеку, где надеялся послушать те сплетни, которых не пропускала печатная цензура. Интересовала Ириами, естественно, Мамаша Гретхен. Свернув с бульвара, карлик проковылял по переулку Медников и открыл дверь в таверну «Свой окорок». Здесь было людно – обедали каменщики, строившие неподалеку новую церковь Всех Благ. Каменщики сидели плотно, заняв несколько длинных столов, и говорили обо всем подряд. Увидев пустой столик возле окна, Ириами устремился к нему, но его опередили. Столик заняли какие-то путешественники, приехавшие, судя по виду, из Аргении поглазеть на столицу Королевства. Ириами остановился на полпути и завертел головой в поисках новой цели.
– Почтенный мастер Ириами, идите сюда, здесь есть для вас свободное место и кружечка эля! – послышалось из самого темного угла.
Ириами пригляделся и узнал своего коллегу ломбардщика из района Сновидений. Он вспомнил, что дела у того шли всегда неплохо, что непонятно – район Сновидений был районом портовых грузчиков и уличных девок, в таких местах люди закладывают свои вещи в обмен на медяки, в лучшем случае – на серебро, и почти никогда не отдают долги. Звали ломбардщика Косой Ганс, и прозвище это подходило, скорее, какому-нибудь пирату, а не «честному» скупердяю, дающему деньги под залог. Ходили слухи, что этот малый обделывает делишки и потемнее, но Ириами было все равно, они никогда не сорились с Косым Гансом просто потому, что дел общих не вели, а знакомство было шапочным. Тем не менее, Ганс горбуна уважал и даже боялся, понимая, что в кривых лапках карлика есть сила. Посомневавшись всего мгновение, Ириами уселся на скамью рядом с Гансом и заказал эль.
– Мастер Ириами, я всегда был восхищен вашим талантом, вашей проницательностью и… ну… всеми остальными вашими качествами, – начал Косой Ганс.
