горами у нас проблем нет, – ответил Простодурсен. – На любой вкус имеются, только нужно до них дойти.
Утка принялась рассказывать о юге всё, что слышала от перелётных птиц. Простодурсен пропускал рассказ мимо ушей. Он смотрел на пустую миску из-под пудинга и думал о дровах. Придётся идти за ними в лес, рубить, а то печка холодная уже несколько дней, и сам Простодурсен насквозь холодный, как камешек с речного дна.
Тут отворилась дверь, и вошла Октава.
– Какая прелесть! – умилилась она. – Настоящая семейная идиллия. Только театра не хватает, чтобы зимой жизнь бурлила как летом.
– Театра? – крякнул Утёнок. – Он съедобный?
– Ну ты прелесть! – сказала Октава.
– Все слышали?! – громко спросил Утёнок. – Я прелесть, а вовсе не надоеда и приставала.
– Простодурсен, что с тобой? Ты, что ли, такой же хмурый, как Ковригсен?
– А он хмурый?
– Да, и вид кислый, как у прокисшего теста.
– Я не хмурый, нет. Просто мне надо затолкать утку на гору, нарубить дров, сделать пудинг, объяснить, почему луна круглая… Вот если у меня выдастся свободный денёк, то я смогу побулькать камешки в реку. Только свободным деньком до весны не пахнет.
– Ну и страна, – вздохнула Октава. – Все мрачные, сердитые, никто не смеётся. Нам немедленно нужен театр.
– Вот именно, – согласилась утка. – И я сегодня улетаю на юг.
– На юг? – удивилась Октава. – Только мы затеяли театр, а вы…
– Кряк-кряк, – ответила утка. – Где ваша гора? Надо мне улететь, покуда я опять пудинга не наелась.
Утка спешит улететь на юг, нужен для этого хитрый трюк…
Октава и Простодурсен тащили утку, посадив её в перевёрнутую табуретку. Утке надо было экономить силы для долгого перелёта. Утёнок вприпрыжку мчался следом и без умолку спрашивал про всё, что попадалось ему на глаза и под ноги.
– Да, – говорил Простодурсен, – это сосновая шишка. Это кудыка. Понарошка. Иголка. Да. Да. Нет, не надо лизать муравейник. Не суй в рот мухомор. Оставь в покое мышь, она завтракает.
В лесу раздавался стук. Это Пронырсен рубил дерево своим огромным топором.
– А вон проныра – в попе дыра! – завопил Утёнок.
– Тсс, – шикнул на него Простодурсен.
– Проныра, съешь кефира! – не унимался Утёнок.
– Тсс, – снова шикнул Простодурсен.
– Три ха-ха! – загрохотал Пронырсен. – На руках мамашу носите? Ну вы даёте! Фуф ты!
– Она на юг собирается, – объяснил Простодурсен, – хочет отдохнуть.
Утка дремала, сунув голову под крыло, и ничего не слышала.
– Нам надо ей помочь, – объяснил Простодурсен.
– А потом будем готовить спектакль, – добавила Октава.
– А тебя не возьмём, – ввернул Утёнок.
– Вечно ты придумаешь незнамо что, – сказал Пронырсен
