жаль. Лучше подумай ещё разок, воин. Ибо лишь я стою между тобой и смертью. Если, конечно, ты не умрёшь сначала от ран. Вы, теблоры, разумеется, народ необычайно крепкий, о чём, к собственному ужасу, только что вынуждены были припомнить мои товарищи. На губах у тебя нет кровавой пены: это хороший знак – и поразительный, ведь у вас по четыре лёгких, а у нас лишь по два.
Появился новый человек и тут же громогласно обратился к татуированному нижеземцу, в ответ тот лишь пожал плечами.
– Карса Орлонг из племени уридов, – провозгласил он, – сейчас солдаты спустятся, чтобы привязать верёвки к твоим рукам и ногам и вытянуть тебя наверх. Похоже, ты лежишь на останках городского комиссионера. Это несколько умерило гнев толпы снаружи, поскольку его не слишком любили. Если хочешь жить, я бы советовал не сопротивляться и не пугать и без того встревоженных добровольцев нашего… кхм, предводителя.
Карса смотрел, как четверых солдат медленно спустили на верёвках в подвал. Он не шевельнулся, когда дети грубо связали его запястья, лодыжки и предплечья, поскольку – если говорить честно – был попросту не способен шевелиться.
Солдат быстро вытащили обратно, затем верёвки натянулись и поволокли Карсу наверх. Он видел, как треснувшая доска медленно выходит из груди. Она вонзилась высоко, сразу над правой лопаткой, прошила мускулы и вышла чуть правее ключицы. Когда кол вышел из раны, боль одолела предводителя уридов.
Пощёчина привела его в чувство. Карса открыл глаза. Он лежал на полу склада, со всех сторон над ним маячили лица. Все одновременно что-то говорили теблору на своём писклявом, визгливом наречии, и хотя он не мог понять ни слова, в голосах звучала неприкрытая ненависть, поэтому Карса понял, что его проклинают во имя всех нижеземских богов, духов и прогнивших предков. Эта мысль порадовала предводителя уридов, и он улыбнулся.
Солдаты отшатнулись, все как один.
Татуированный нижеземец, который и отвесил Карсе пощёчину, сидел на корточках рядом с теблором.
– Худов дух, – проворчал он. – Неужто все уриды такие, как ты? Или ты – тот, о ком говорили жрецы? Тот, кто вошёл в их сны, будто Рыцарь самого Худа? А-а, ладно, это, наверное, не важно, поскольку их страхи явно были необоснованны. Только посмотри. Полумёртвый, полгорода только и хочет, что спустить шкуру живьём с тебя и твоего дружка – не осталось ни одной семьи, которой из-за вас не придётся надевать траур. И ты возьмёшь мир за горло? Вряд ли; да тебе понадобится удача самих Опоннов, чтобы пережить следующий час.
Наконечник сломанной стрелы при падении вошёл глубже, врезался в кость лопатки. На полу под Карсой растекалась лужа крови.
Началась суматоха. Явился новый нижеземец – высокий по меркам своего народа, худой, с жестоким, сморщенным от солнца и ветра лицом. Он был облачён в блестящие одежды, тёмно-синие, с хитроумными узорами, вышитыми по кайме золотой нитью. Охранник долго ему что-то втолковывал, хотя сам пришелец ничего не говорил и выражение его лица не менялось. Когда охранник закончил, новоприбывший кивнул,
