великолепная работа, думал Пауль. Так сказала бы и настоящая Лихна. Острая жалость на миг пронзила его – к истинной дочери Отхейма, убитой и выброшенной в пески. Не время для подобных эмоций, нахмурился он.
Баннерджи внимательно глядел на девушку.
– Мне было приказано тайно передать эту весть, – проговорила она.
– Почему? – резким голосом спросил Баннерджи.
– Так пожелал отец.
– Это мой друг, – отвечал Пауль. – Или я не фримен? Мой друг может слышать все, что предназначено для моих ушей.
Скитале в девичьем обличье подобрался. Обычай фрименов… или ловушка?
– Император вправе устанавливать собственные законы, – ответил он. – Вот моя весть: отец мой хочет, чтобы ты пришел к нему вместе с Чани.
– Зачем ему Чани?
– Она твоя женщина и сайядина. По законам наших племен, это водяное дело. Она должна подтвердить, что отец мой говорит по фрименскому обычаю.
Значит, в заговоре участвуют и фримены, думал Пауль. Это соответствовало тем событиям, что скоро последуют. И у него не было выхода, оставалось только идти этим путем.
– О чем будет говорить твой отец? – спросил Пауль.
– О заговоре против тебя, о заговоре среди фрименов.
– Почему же он сам не принес сюда эту весть? – потребовал ответа Баннерджи.
Она глядела на Пауля.
– Он не может этого сделать. Заговорщики подозревают его. Он не дойдет до дворца.
– А он не мог поделиться подробностями с тобой? – спросил Баннерджи. – Иначе зачем еще рисковать собственной дочерью?
– Детали запечатлены в дистрансе, который откроется для одного Муад’Диба, – проговорила она. – Мне известно лишь это.
– Почему он не послал этот дистранс? – спросил Пауль.
– Это человек, – отвечала она.
– Тогда я приду, – проговорил Пауль, – но только один.
– Чани должна прийти вместе с тобой.
– Чани в положении.
– Разве беременные фрименки отказываются ходить?
– Мои враги травили ее тонким ядом, – отвечал Пауль. – Ее ждут трудные роды. Здоровье не позволяет ей сопровождать меня.
Прежде чем Скитале сумел овладеть собой, странные эмоции отразились на девичьем лице: гнев и разочарование. События невольно напомнили ему: у каждой жертвы должен быть путь к спасению. Заговор не провалился, нет. Атрейдес увяз в сетях, ведь он уже стал самим собой. И скорее погибнет, чем превратится в собственную противоположность. Так было с Квисатц Хадерахом тлейлаксу. Так будет и с ним. А потом… гхола.
– Разреши мне самой попросить Чани об этом, – попросила девушка.
– Я решил, – отвечал Пауль. – Вместо нее будешь сопровождать меня ты.
– Но я не сайядина обрядов!
– Разве ты не подруга Чани?
Попался! – подумал
