не говоря уже о людях.
Под стать этим и другим персонажам, обладающим хотя бы какими-то именами и фамилиями и не имеющим оснований считаться более-менее порядочными людьми, присутствует в романе и большая группа безымянных лиц, пришедших на представление в Варьете и не отличающихся особенной нравственностью. Конечно, «квартирный вопрос… испортил их», поэтому, наверное, они жадны, глупы, ничтожны, подлы, думают только о хлебе насущном и добывают его, исключительно строя пакости друг другу.
– Неужели среди москвичей есть мошенники? – спрашивает Воланд буфетчика Сокова.
Да как же им не быть! Едва ли не каждый первый, если верить тексту романа.
Кое-кого, впрочем, Булгаков пощадил, надо полагать, из былой профессиональной солидарности. Это врачи – Александр Николаевич Стравинский и профессора Кузьмин и Буре. Правда, Кузьмину автор малость подкузьмил с «паскудным воробушком» и сестрой милосердия, имеющей рот совершенно «мужской, кривой, до ушей, с одним клыком», явно похожий на рот Азазелло, но, возможно, здесь речь идет о каком-то почти дружеском сведении старинных счетов между коллегами. Музыкальная фамилия психиатра Стравинского в данном случае подчеркивает его врачебный талант и недюжинный профессионализм.
Писатели из МАССОЛИТа, упомянутые в романе, ничем не лучше тех, для кого они пишут. Но сперва надо сказать пару слов о самом МАССОЛИТе, одной из крупнейших, как сказано в романе, московских литературных ассоциаций. Традиционная расшифровка этой аббревиатуры исчерпывается двумя словами – МАССОвая ЛИТература. Однако иные бедовые истолкователи трактуют МАССОЛИТ как МАСонский СОюз ЛИТераторов. Ущербность такой интерпретации очевидна, поэтому не будем на ней задерживаться. Скорее масоном можно счесть как раз мастера, ибо члены масонских лож имели такие должности, степени или символические градусы, как Ученик, Подмастерье, Мастер и пр. Возможно, именно поэтому мастер в конце романа прощается с Иваном Бездомным как со своим учеником. Но на этой версии я не настаиваю.
Масса писателей, хотя и подразделяется на персоналии, выглядит и ведет себя именно как безликая масса, с идентичными помыслами и желаниями отнюдь не творческого характера. Писательская организация размещается в Грибоедове, названном так вследствие того, что «будто бы некогда им владела тетка писателя Александра Сергеевича Грибоедова». В этом доме нашли себе приют: «Рыбно-дачная секция», «Однодневная творческая путевка. Обращаться к М. В. Подложной», «Перелыгино» (речь идет о Переделкино, дачном литераторском поселке, куда стремились попасть все без исключения советские писарчуки), «Запись в очередь на бумагу у Поклевкиной», «Касса», «Личные расчеты скетчистов», «Полнообъемные творческие отпуска от двух недель (рассказ-новелла) до одного года (роман, трилогия). Ялта, Суук-Су, Боровое, Цихидзири, Махинджаури, Ленинград (Зимний дворец)» и, само собой разумеется, «Квартирный вопрос», и в эту дверь
