Ульянову (Ленину), который в пылу полемики обозвал деда домовладельцем.
Дед не обратил никакого внимания на критику г-на В. И. Ульянова, хотя в духе того же вульгарного марксизма мог назвать его помещиком: в то время он жил за счет имения своей матери. Позднее источники доходов г-на Ульянова, как известно, диверсифицировались, включив в себя средства и других спонсоров: немецкого Генштаба. Кроме того, в числе источников появились доходы, поступавшие от бандитизма через И. В. Джугашвили (Сталина) и др. Но мы немного отвлеклись. Так вот, про деда. Как раз в упомянутой статье дед утверждает, что наличие независимого источника дохода очень важно для независимости самого политического деятеля и возглавляемого им движения, иначе он попадает под контроль одной из двух могущественных бюрократий – бюрократии чиновничества или бюрократии общественных организаций. Этот анализ, на мой взгляд, остается актуальным и сегодня – как в России, так и в мировом масштабе.
Во время Первой мировой дед воевал, участвовал в конных рейдах по немецким тылам, был комиссаром Временного правительства. После революции довольно скоро отошел от политической деятельности и сосредоточился на научной и преподавательской работе в области муниципального строительства и самоуправления. До 1938 года Лев Александрович Велихов жил в Ростовской области, в городе Новочеркасске – «столице» М. И. Платова и П. И. Пестеля – под неусыпным оком ГПУ, НКВД, по декрету В. И. Ленина являясь официальным врагом народа. Так продолжалось до смены кадров в НКВД. В это время в Ростове на горизонте органов появилась новая восходящая звезда с тремя классами образования – товарищ В. С. Абакумов. За неимением лучшей пищи он начал «доедать» старую интеллигенцию, в том числе и моего деда. В тридцать восьмом деда посадили, три года мучили так называемым следствием, и в сороковом он сгинул в северных лагерях. Сведений о его конце в архиве ФСБ найти пока не удалось.
Мой родной дед Павел Аполлонович Велихов окончил Институт инженеров путей сообщения в Санкт-Петербурге и выбрал в качестве места работы вновь организованный аналогичный институт в Москве. Еще будучи студентом в Санкт-Петербурге, он участвовал в сходках и протестах, оказываясь под надзором полиции. В Москве дед успешно занимался научной, практической и педагогической деятельностью в области мостостроения – прекрасно читал лекции, и студенты его любили. Но продолжающаяся политическая деятельность мешала его академической карьере. К сожалению, таков удел многих талантливых ученых и инженеров в России. Однажды он попал в тюрьму…
Дед вступил в партию кадетов, оказался в составе Московского комитета партии и был избран гласным Московской думы. В дальнейшем он совмещал работу в Московском институте путей сообщения с преподаванием в Московском высшем императорском инженерном училище, где был избран проректором по научной работе. Политикой в советское время дед не занимался, но в публичном обсуждении вопроса о самоуправлении вузов участвовал и в 1921 году был приглашен во Всероссийский Комитет Помощи Голодающим. С этого
