ей руку. Они стояли на площади.
— Я как будто у нее в объятьях, — оглядываясь, сказала Женя и Сергей приобнял ее за плечи.
— Какая длинная очередь в Собор, — надо идти, — добавила она.
— Да, ничего не поделаешь, придется ее отстоять, — согласился Сергей.
Когда они подошли к краю очереди, охранники раздвинули металлические барьеры и очередь заметно продвинулась вперед.
— Повезло, мы пройдем со второй партией, — заметил Сергей.
— Смотри! За нами уже целая туча людей! — удивилась Женя и засмеялась.
Несмотря на жару и липкую влажность, люди в очереди жались друг к другу. Сергей пытался уберечь Евгению от остальных туристов.
— Моя сокамерница бежит, — без энтузиазма прокомментировала она.
Разошедшееся солнце давало себя знать.
Размахивая руками, на высоченных толстых каблуках, по мощеной булыжником площади, бежала раскрасневшаяся Зинаида Козырева. Черная сумка через плечо била ее по крутому боку. Залаченный тюрбан волос на голове напоминал луковицу Василия Блаженного. Кулон, размером почти в ладонь, бился у нее на груди. Врезавшись в очередь, она принялась пробиваться к ним, прокладывая себе путь грудью.
— Успела! — радостно воскликнула Зина, оказавшись поблизости от Жени, и вытерла о бока потные ладони. Затем она вытащила из сумки пудреницу, глянула в зеркальце и чертыхнулась.
— Недорого отдал итальяшка, — глядя на кулон, пояснила она, — а вот ты сколько за свою заплатила? — потянулась она к Жениной камее, но та прикрыла ее рукой.
— Это старинная итальянская камея. Ей несколько веков.
— Да ладно, — задев невысокого мужчину махнула Зинка рукой, — да кто ее поймет, камнею-то твою?
Она глубоко вздохнула, повернулась вполоборота, и ее необъятная грудь подтолкнула Женю в объятие к Сергею. Очередь двинулась вперед, и Женя вдруг поняла, что осматривать собор им придется с Зиной. Спасение пришло внезапно. Зина решила проскочить в собор вместе с уходившими за заграждение туристами, но охранник ее задержал. Он похлопал себя по плечам показывая, что их надо закрыть.
— И руки тоже, — перевела Женя его слова. Сама она уже накинула на себя белый жакетик.
— Сейчас, сейчас! — догадалась понятливая Зинаида. Она вытащила из сумки веер и прикрыла грудь, изображенным на нем «Давидом» Микель-Анджело.
Охранник отрицательно покачал головой.
— Слушай, психиатр, — обратилась Зина к Сергею, — дай-ка мне твою газету, что из сумки торчит.
Мгновенно прорезав газетный шов пилкой для ногтей, Зина просунула голову в дырку, прикрыв грудь огромной фотографией папы Ратцингера. И теперь папа Ратцингер возлежал на ее обширной груди. Охранник покраснел, вызвал по рации товарища, и тот вывел Зинаиду из очереди. Затем охранник вновь отодвинул барьер и толпа хлынула вверх по леснице.
Женя и Сергей оказались у главного входа под «корабликом Джотто»
