Ширма, с павлинами на шелку, между двумя окнами стояла. Мебель вся старинная. Наша Галька про себя подумала, что, наверное, что-то еще съестное из-за ширмы вынесет. А тут глядь, баба раздеваться стала. Вещички с себя стаскивает, да через ширмочку перебрасывает. А Никанор ухмыляется и только приговаривает: «Охо-хо-хо-хонюшки». А ручкой этак показывает, мол, и ты, Галка, туда, за ширмочку. Тут-то и смекнула Галька, что Олюшка никакая не сестра Никанору. Смотрины Степаныч устраивает. Наша Галька-то — баба в теле. Вот и решила, на нее посмотрит, да ту, неказистую, и выгонит. Встала из-за стола, да и разделась. Даже за ширму заходить не стала. Мне, мол, скрывать нечего! А Никанор аж руки от удовольствия потирает да губы облизывает! А потом в спальню побежал. Мужичонка шустрым оказался, вмиг вещички сбросил, да юрк под одеяло. А эта его Олюшка странно повела себя. Опрокинулась на руки, ноги как ветви в стороны, побежала за ним, да скок в кровать. Никанор же и Гальку зовет. Наша дура решила, что он экзамен им устроил, кто лучше, мол! Ну и давай стараться. А он аж глазки закрыл от удовольствия, гад похотливый. Да так и заснул. Так она чего расстроилась, знаешь?
— Не догадываюсь, — пожала плечами Женя.
— Боялась, что он с закрытыми глазками не понял, кто из них двоих лучше баловал его. Ну что, задело за тело? Вот тебе и тихоня Никанор Степанович. Правильно в народе говорят, что «в тихом омуте черти водятся.» А ты как думаешь, она кем ему была, баба странная эта?
— Да кто угодно. И жена, и сестра, и любовница, — ответила Женя.
— Вот и мой еврей так сказал, — заключила соседка.
— Кто же он по профессии? — полюбопытствовала Женя.
— Он у меня специалист по физике низких температур, — с гордостью ответила Зинаида.
— Да нет, я вообще-то об извращенце, — смутившись, объяснила Женя.
— Ах, Сальников, что ли? Так он как я — бухгалтер, подлец эдакий, аденоид паршивый! Аж сопел и хрюкал от удовольствия, — пояснила возмущенная Зина.
Зазвонил телефон.
— Твой! Не хватай сразу! У Зинки учись!
— Позавтракать в номере? — растерялась Женя, а Зинаида бешено закивала головой.
Женя засмеялась и согласилась.
— А чего смеялась? — спросила Зина, как только Женя повесила трубку.
— Сергей сказал, что «скатерть-самобранку» не любит, он так «шведский стол» называет, — пояснила Женя.
— Смотри-ка, индивидуалист. Общепита не любит. Не-е, мой не такой, нос не задирает выше крыши! А в Америке знаешь сколько раз был? Чуть что, так его зовут! Ну, будя разговоры разговаривать! — хлопнула себя по коленям Зинаида и приступила к макияжу.
— Здорово! Совсем другое дело! — оторвавшись от пудреницы, оценила Зина.
Женя вышла из ванной в белой юбке и белой кофте.
— Вот так и охмуряй психиатра! — одобрила Зинаида.
Женя засмеялась, открыла дверь, прошлась по коридору, поднялась на один
