На нем, как на мизинном человеке, была надета рубаха, шитая из одного куска льняной тканины одним боковым швом, который оставлял дыру для головы, Но в отличие от большинства простого мужского населения, носившего здесь рубахи поверх штанов, на князе рубашка была заправлена в кожаные хозы[16], поддерживаемые узким ремешком, на ногах – яловые сапоги, какие носили норманны и свеи, – короткие, зашнурованные спереди.
Княжеского на Рюрике всего-то было – висевшая на груди тяжелая золотая цепь да длинный в отделанных жемчугом ножнах агарянский нож на кожаном пояске.
Коль князь пригласил вечерять – киевляне, не задавая вопросов, расселись за длинным столом, хотя время и позднее было. Вон уж и небесные звезды табунками высыпали в оконцах горницы, что, как известно, находится на горнем ярусе – оттого и зовется горницей.
Некоторые из гостей уже успели перекусить, поэтому вначале еда шла натужно, но потом, как пропустили чару-другую, заспорилось и разговор стал налаживаться. А Рюрику того и надо: затем и позвал – послушать речи о княжении двух соправителей и об устройстве разных дел Руси Киевской. Но первое интересовало больше всего: ведь сам надумал с Водимом Храбрым власть разделить. Только не мог вот так сразу Рюрик попросить ответить, как, мол, делят Аскольд и Дир эту власть, не собачатся ли из-за нее?..
А начал он издалека, со своего рассказа об острове, где родился и вырос, и о том, почему именно его, среднего внука, а не старшего, Гостомыел призвал властвовать в Новгород:
– Шапочное знакомство не в потомство… И потому, если дружить, надо больше друг о друге знать. Скажу о себе… Родом я с острова Руген. Стоит он в Варяжском море[17] норманнской лодьей-дракаррой. Но не норманны живут там, а западные славяне: брежане, поморяне, рароги, или бодричи. Отец мой Годолюб – из рарогов – владел крепостью Арконой, стоявшей возле урочища Сванта Гара, что значит Святая Гора, ибо на гранитном утесе, который звался Божий Камень, возвышался верховный бог всех племен Ругена Святовит – Святой Свет или Святой Светлый.
– Я из Крыма… – подал голос Клуд.
– Из Крома… То есть со кромки земли… Знаю, греки зовут его Таврией, – перебил Доброслава Рюрик.
– Верно, княже, – уточнил Кевкамен. – Когда-то на месте нынешних греческих колоний в Крыму проживало племя тавров.
– Наш верховный бог такой же, как и у вас, – завладел нитью разговора Доброслав. – Но только мы, русские поселяне, зовем его Видом Святым – Световидом, Он мирный бог… На его праздник мы с собой никогда оружие не брали. За что поплатились однажды. Долгая история, по которой вышло так, что мы отомстили тому, кто навел врагов на наш род.
– И на Ругене Святой Свет тоже был мирным богом, – снова стал говорить Рюрик. – Но пришел Готфрид-датский, овладел Арконой, разрушил храм и повесил моего отца Годолюба. Вот тогда мы построили в земле жмудей новое капище Святовиту, но теперь он вместо рога изобилия в руке
