что здесь только я, мыши и страхи ночные. – Она нервно дернула уголками губ, изображая улыбку.
Заколыхались высокие стебли пурпурных цветов.
– А собака у вас есть?
– Нет. Собаки очень уж… угодливые.
– Собака будет дом охранять лучше проволочного крючочка. Я бы на вашем месте поставил врезной замок с ригелем и шпингалеты вверху и внизу. А вместо деревянного косяка рекомендую установить стальную раму, для надежности, тогда дверь не вышибут. Дороговато обойдется, конечно, но все лучше, чем ограбление.
– Врезной замок с ригелем… – Хлоя Четвинд закусила губу.
О господи, ну почему все богачи такие беспомощные!
– Послушайте, мы в полицейском управлении пользуемся услугами слесаря. Он, правда, родом из Ньюкасла, так что понимаешь его через слово на пятое, но, если хотите, я попрошу, чтобы он завтра с утра к вам заглянул. Ну что, позвонить ему?
Хлоя Четвинд трагически вздохнула:
– Вы серьезно? Ох, я вам буду так благодарна… Да-да, позвоните ему, пожалуйста. Увы, сама я с этим не справлюсь.
Внезапно откуда-то из-за дома послышался топот. На веранду явно вот-вот выбегут двое мальчишек, и я спустился на нижнюю ступеньку, чтобы не мешать их игре…
…но топот попросту затих вдали. Наверное, в догонялки играли дети в соседнем доме, а слышно было здесь, в саду.
Хлоя Четвинд, странно посмотрев на меня, спросила:
– Вы слышали?
– Соседских детей? Слышал, конечно.
По ее лицу скользнуло неуверенное выражение. Я на секунду растерялся, но потом сообразил, что от горя она разнервничалась, совсем голову потеряла, а тут еще этот древний мавзолей в наследство достался… Надо бы с ней поласковее обходиться, решил я и вручил ей свою визитную карточку:
– Миссис Четвинд, вот, возьмите. Тут мой прямой номер телефона. Звоните, не стесняйтесь, если вдруг что…
Она поглядела на визитную карточку, сунула ее в карман широких штанов. Поближе к крутому бедру.
– Очень мило с вашей стороны. Мне уже совсем не страшно.
Алый плющ затрепетал.
– Горе – оно такое дерьмо, уж простите за грубость. Из-за него вся жизнь дерьмом кажется.
Я не мог разобрать, какого цвета глаза у Хлои Четвинд. Серые. Голубые. Цвета одиночества.
– Кого вы потеряли, инспектор?
– Маму. Она от лейкемии умерла. Давно уже.
– Давно не бывает.
Я почувствовал себя объектом исследования.
– А ваш муж в аварии погиб?
– Нет, от рака поджелудочной железы. Стюарт прожил много дольше, чем сулили врачи, но… под конец, знаете…
Нежный пушок над ее верхней губой золотился в лучах вечернего солнца. Она тяжело сглотнула и посмотрела на запястье, как будто там были часы.
– Ох, время-то уже позднее. Простите, что задержала, инспектор. Давайте я вас провожу до преступной
