их хватило бы, чтобы построить бетонное шоссе через весь континент.
Анализируя свою собственную игру в брокерской конторе Фуллертона (после того как я стал играть более благоразумно), я обратил внимание еще на одно обстоятельство: мои начальные операции редко оказывались убыточными. И это, естественно, побудило меня сразу начинать с больших ставок. Это придавало мне уверенность в правильности моих суждений, пока я не начинал прислушиваться к чужим мнениям, только сбивавшим меня с толку, или пока не поддавался своему нетерпению. Без веры в себя ни один человек не может рассчитывать на большие успехи в этой игре. Главные уроки, которые я усвоил, заключались в том, что необходимо изучать общие условия рынка и, открыв позицию, держать ее. Я могу ждать, не выказывая ни малейших признаков нетерпения. Я способен спокойно смотреть на откаты, не суетясь и понимая, что это лишь временное явление. Как-то у меня была открыта короткая позиция на сто тысяч акций и я видел приближение большого ралли. Я рассчитал – и рассчитал правильно, – что это ралли, казавшееся мне неизбежным и даже благотворным, уменьшит мою «бумажную» прибыль примерно на миллион долларов. Тем не менее я продолжал стоять на своем и безмятежно смотреть на то, как резкий рост цен съедал половину моей прибыли, даже не думая поддаться вполне благоразумным рекомендациям закрыть короткие позиции, чтобы потом снова открыть их, когда цены достигнут максимума. Я знал, что если сделаю это, то рискую потерять свою позицию, а с ней – и вероятность по-настоящему большого куша. Большие деньги зарабатываются на глобальных движениях рынка, а не на локальных колебаниях.
Процесс моей учебы был довольно медленным, и причина этого заключалась в том, что учился я на собственных ошибках, а когда ты совершаешь промах, всегда должно пройти время, прежде чем поймешь, что был неправ, и еще больше времени, прежде чем поймешь, в чем именно. При этом надо учитывать, что я зарабатывал вполне достаточно для комфортной жизни и был очень молод, а это отнюдь не способствовало быстрому осознанию и исправлению ошибок. Большинство моих выигрышей были по-прежнему обусловлены моим умением читать тикерную ленту, потому что мой метод был достаточно хорошо приспособлен к тем рынкам, на которых мне преимущественно приходилось играть в то время. Даже в Нью-Йорке, несколько освоившись, я уже не проигрывал так часто и так безнадежно, как поначалу. Но и гордиться было нечем, если вспомнить, что я меньше чем за два года трижды полностью разорился. А как я уже говорил, ничто не способствует просвещению так, как разорение.
Я повышал ставки не слишком быстро, потому что всегда был стеснен в средствах. Я не хотел лишать себя радостей жизни, которыми наслаждались молодые люди моего возраста и моих вкусов. У меня был свой автомобиль, и я не видел смысла в чем-то себя ограничивать в тех аспектах своей жизни, которые не были связаны с игрой на бирже. Биржа не работала по воскресеньям и праздникам, и меня это вполне устраивало.
