усилил рост. Тогда я говорил себе: как хорошо, что я не поддался импульсу и не продал акции, но уже на следующий день происходил резкий спад. Что-то где-то пошло не так, и если бы я не был столь благоразумен и логичен, то мог бы выиграть, а не проиграть.
Причины моих предчувствий были явно не физиологические, а психологические.
Хочу подробнее рассказать одну из таких историй, потому что она имела серьезные последствия. Она произошла, когда весной 1906 года я приехал на отдых в Атлантик-Сити вместе с приятелем, который тоже был клиентом Harding Brothers. Я думал только об отдыхе, и ситуация на рынке меня никоим образом не интересовала. Я всегда мог оставить игру на бирже ради развлечений, если, конечно, речь шла не об исключительно активном рынке, отмахнуться от которого было бы слишком большой жертвой. Насколько я помню, тогда был рынок «быков». Общие перспективы для бизнеса были благоприятные, и, хотя темпы роста на рынке акций несколько замедлились, общий тренд оставался достаточно твердым и все указывало на дальнейший рост котировок.
Однажды утром, позавтракав, перечитав все нью-йоркские газеты и налюбовавшись на чаек, которые хватали двустворчатых моллюсков, а затем с высоты 20 футов бросали их на плотный влажный песок и выклевывали содержимое из раскрывшихся раковин, мы решили прогуляться пешком вдоль набережной. В дневное время это было едва ли не единственное развлечение.
Полдень еще не наступил, и мы медленно прогуливались, убивая время и дыша соленым воздухом. Компания Harding Brothers держала на набережной филиал, и мы каждое утро заходили туда, чтобы узнать, что и как. Это была просто дань привычке, потому что никаких дел на бирже у меня не было.
В тот раз мы обнаружили, что рынок стал очень сильным и активным. На балансе моего приятеля находился небольшой пакет акций, купленных на несколько пунктов ниже, чем текущий курс, и он был настроен играть на повышение. Приятель начал убеждать меня, что в таких обстоятельствах разумнее всего держать акции и ждать еще более существенного роста цен. Я почти не слушал его, внимательно рассматривая доску котировок и отмечая изменения (котировки почти всех акций шли вверх), пока не добрался до Union Pacific. У меня возникло чувство, что на этих акциях стоит сыграть на понижение. Объяснить это невозможно. Просто возникло такое ощущение. Я сам спрашивал себя, откуда могло возникнуть это чувство, но никаких разумных причин выставлять эти акции на продажу без покрытия не находил.
Я вперился взглядом в курс акций железнодорожного треста Union Pacific и уже не видел ничего вокруг. Я знал только то, что мне очень хочется сыграть на понижение, но причин этого желания не понимал. Со стороны мое поведение наверняка выглядело странным, поэтому мой приятель, стоявший рядом, вдруг тронул меня за плечо и спросил:
– Эй, что с тобой?
– Понятия не имею, – ответил я.
– Спать хочешь? – участливо спросил он.
– Нет, не спать. Я хочу продать эти акции.
Когда
