предположение, – невозмутимо ответил Хавьер, – поскольку вы приняли мое приглашение.
– Недальновидное предположение. Принимая во внимание то, что вы сделали моей семье, вам едва ли когда-нибудь удастся снискать мое расположение.
Ну вот, самое главное свершилось. Луиза, скрестив руки на груди, ждала ответного хода. Граф мог ответить завуалированным оскорблением или снисходительно от нее отмахнуться, но, как бы он ни отреагировал, Луиза была рада, что сказала то, что давно хотела озвучить.
Хавьер удивил ее.
– Пожалуйста, присядьте. – Он мягко, но настойчиво взял мисс Оливер под руку и усадил в обитое красным бархатом кресло перед камином. Сам расположился в кресле напротив. – Я получил от вас по заслугам, мисс Оливер, – по крайней мере, я могу понять, почему вы так ко мне относитесь. Пожалуй, сейчас самое время открыть правду, как вы думаете?
Луиза пребывала в замешательстве. Она ожидала от графа чего угодно, но только не кротости. И участия. Кажется, вполне искреннего.
– Так в чем же состоит эта правда?
– Я не стану притворяться, что не понимаю, в чем вы меня обвиняете. Да, я действительно стал невольным свидетелем любовной связи между вашей сестрой и лордом Мэтисоном. Вы, я полагаю, уверены в том, что именно благодаря мне в лондонские газеты попали шокирующие подробности.
Луиза опустила глаза, стиснув сжатые на коленях руки.
– Я не вижу необходимости это обсуждать.
– Вы затронули эту тему, – напомнил ей Хавьер. Его голос звучал тихо и ровно, но даже не глядя на графа Луиза чувствовала, что весь он – как натянутая струна. – Вы должны знать, в чем именно состоит мой проступок. Я не хочу, чтобы вы презирали меня за то, чего я не совершал. На моей совести и так немало грехов.
– Больше, чем добродетелей.
Хавьер пропустил ее слова мимо ушей.
– Я действительно рассказал другу о том, что увидел у Мэтисона, но на этом мое участие в скандале заканчивается. Мы сидели в клубе, коротали время за бутылкой бренди. Могу лишь предположить, что наш разговор подслушал слуга и продал историю газете.
Граф наклонился к Луизе и осторожно дотронулся до ее сцепленных рук, побуждая девушку поднять на него взгляд.
– Простите, мисс Оливер. Я никому не желал зла. Я не хотел, чтобы все так вышло.
Луиза отдернула руку, словно обожглась. Теперь она смотрела Хавьеру прямо в глаза и видела, что он не лукавит – ему действительно больно.
Внезапно мисс Оливер стало жарко и душно, словно воздух в комнате сгустился. Может ли она поверить ему? Сменить гнев на милость? Простить? Возможно, граф даже облегчил ей задачу тем, что дал повод для ненависти. Он спас ее от саморазрушения. Проще было обрушить всю силу своего гнева на него, чем искать причину своих неудач в себе.
Впрочем, и Джулия, и Джеймс уже вполне оправились от скандала. Они сочетались браком
