сложно для женского понимания. Просто верь и все.
– Это тебя касается. Я то причем? – перекрикивая шум толпы, сказала подружка.
– Я поделюсь с тобой этой энергией. Видишь, у меня ни одна жилка не дрожит?! Я спокойна как мамонт. Главное сегодня держись за меня. Ты меня будешь подбадривать, я тебя успокаивать.
За разговорами незаметно прошло время. Урсула и Лиза зашли в пятой группе. Это был определенный риск. Прослушивание велось десятками, а оставляли обычно одного, двоих, но могли и никого не оставить. Если в десятке нашлась бы еще пара крепких подготовленных претендентов, возникла бы сложная дилемма – кто пойдет дальше. Чтобы прошли сразу четверо – как правило, не бывает. Напряжение росло. Лиза уверенно отвечала и еще подбадривала взглядом Урсулу. «Держись подружка! Это только начало!» Опыт давал ей преимущество. Вопросы и задания не намного отличались оттого, что ей задавали прежде. Экзаменаторам тоже было не сладко. Эмоции, чувства, горячее желание поступить, ужас и мольба в глазах. К этому нельзя было привыкнуть. Грубое железное сито, безжалостно отсеивало, резало по живому, меняло судьбы.
Прослушивание девушки прошли без замечаний. Их преимущество было явным, и они вдвоем из десятки продолжили путь.
– Гаяне жалко! Как плакала. Хорошая армяночка. У меня что-то внутри оборвалось, – сорвалось с языка у Урсулы, когда они вышли.
– Мне тоже жалко! – поддержала ее Лиза, – но когда срезаются в конце – еще печальней.
Они молча шагали к автобусной остановке. Им хотелось побыть наедине со своими мыслями. Рядом шли девушки, парни. Многие из них были растерянными, серьезными и хмурыми, и только один похожий на Буратино, нервно смеялся и размахивал руками как флюгерами. Его спутница с каменным лицом, к которой он обращался, все прибавляла и прибавляла шаг, стараясь видимо избавиться от неадекватного ухажера, но тот не отставал.
– Прогуляемся до следующей остановки, – предложила Лиза.
– Давай, – безропотно согласилась подружка и сделала попытку улыбнуться.
– Вот видишь Урсула, уже только 30—40 человек на место осталось, практически пустяки, – с иронией пошутила Лиза, когда они отошли на приличное расстояние от своих попутчиков, – и такой толпы уже больше не будет. А ты боялась! Выше голову!
– Шутишь? А мне, правда, не до шуток!
– Это волнение.
– Чувствую себя выжатой как лимон!
– Да-а! Риск велик. Прошла лафа! Раньше в «Щуку», «Щепку», ГИТИС, можно было пытаться поступить в один год, да и в МХАТ во ВГИК, ну хотя бы в два института параллельно попробовать, а теперь они хитрые стали. Договариваются, и конкурс во все театральные ВУЗы назначают на один день 5 или 6 июля.
Промелькнул день отдыха. Начались основные экзамены. В первом туре их ждало небольшое разочарование – самого мастера – Антона Михайловича не было, а отбор проводили педагоги с курса. Если мастеру
