style="font-size:15px;"> Мы перекинулись двумя-тремя фразами, затем я подал Валентине слабоалкогольный трехслойный разноцветный коктейль, который накануне вечером обещал ей приготовить, а сам отправился обслуживать клиентов.
А позднее, часам к десяти, ко мне в бар заявился мой самый близкий друг, ученик и коллега Кондрат, находившийся в прекрасном расположении духа: во-первых, сегодня у него был выходной, во-вторых, он успел уже где-то в городе подцепить двух девушек и шепнул мне, что они – студентки-заочницы, учатся в нашем педагогическом имени Макаренко училище, а сами приезжие – из славного портового города Рени, расположенного на реке Дунай. Дамочки, которые в настоящий момент находились в туалетной комнате ресторана и наводили последние штрихи перед знакомством со мной, были, по его словам, веселыми и общительными, то есть у нас с ними, как он надеялся, всё будет легко и просто. И действительно, несколько минут спустя он вышел в вестибюль, откуда вскоре вернулся с двумя девицами, на мой взгляд, действительно вполне привлекательными. Усадив девиц за стойку в самом дальнем ее конце, Кондрат стал угощать девушек шампанским с пирожными. С благими намерениями он попытался пригласить в эту компанию и Валентину, но я не позволил – из боязни, что подобная компания отпугнет ее, девушку, как я понимал, еще наивную и неиспорченную, поэтому она осталась сидеть на своем месте – вблизи меня.
Время, остававшееся до закрытия, утекло незаметно, вскоре клиенты покинули бар. Валентина всё не уходила, и все мы оказались в пикантной ситуации: Кондрат уже утомился в одиночку развлекать обеих дам, а я, его партнер, был занят другой девушкой и даже с его подружками толком не познакомился.
Играла негромкая музыка, регулятор света в помещении был установлен на самый минимум, а мы с Валентиной танцевали под все мелодии подряд и говорили, говорили… В общем, нам было хорошо и интересно вдвоем.
С тех пор, как мы с ней познакомились, думал я, прошло уже довольно много времени: за год с лишним Валентина повзрослела и расцвела как распустившийся бутон – то есть похорошела, и хотя она оставалась все такой же миниатюрной и хрупкой девушкой, на вид почти ребенком, фигурка ее приобрела женские очертания. Девушка стала пользоваться косметикой – совсем чуть-чуть, научилась играть глазками, даже кокетничать, и уже не казалось мне такой недотрогой, как прежде.
Недотрогой? Но я ведь совсем не знаю, что она из себя представляет. Ведь Валентине уже восемнадцать и ее жизнь, в особенности личная, мне совершенно неведома. За то время, что мы с ней знакомы, я о Валентине почти ничего не узнал: как она живет, какие у нее отношения со сверстниками, с подругами, с сокурсниками, наконец? Возможно, у нее есть парень, с которым она встречается, целуется. А может, и спит с ним. Меня от этой мысли даже кольнула ревность – это такая малюсенькая иголочка, которая ужалила легонько, зато в самое сердце, боль эта быстро прошла, но оставила после себя печаль. И неважно,
