глядя мне прямо в глаза.
Да, есть мужчина, который безответно любит меня.
– Но это два совершенно разных человека! А не один! – громко возмущаюсь я, не заботясь о том, что сейчас ночь.
– Об этом не было сказано ни слова, заметь! – Ангел смотрит, как я прозреваю.
– Но это же… очевидно! – с возмущением говорю я.
– Для тебя, но не для Вселенной, – Он берёт трубочку, опускает её в свой коктейль и начинает громко булькать.
Я какое-то время тупо созерцаю свой стакан.
– Хорошо, – терпеливым голосом выдаю наконец. – Но как же с моим запросом о том, чтобы он был свободен? Почему он женат? Для меня это принципиально важно!
– Он транслирует свободу. Идеально подошёл, – буль-буль-буль…
Да нет, похоже, Вселенная иногда делает вид, что не расслышала…
– Правда состоит в том, – глухо говорю я, – что любить безболезненно невозможно, да? Вселенная устроена так, что только конфликты, только разница температур рождают движение. А движение – это и есть сама Жизнь. В понятие гармонии не включено поедание друг друга, физическая и душевная боль, голод и прочее. Я верила в то, что понимаю правила игры, в то, что у Вселенной есть и справедливость, и честность, и доброта… Нет, с нейтральностью она убьёт, причём в жестокой форме! С нейтральностью, безэмоционально она возродит новую жизнь! Просто! Потому! Что!
Зло хватаю сахарницу и кидаю её в кафельную стену: пока она летит, сахар белым веером расхлёстывается в воздухе, взметнувшись к самому потолку. С грохотом сахарница стукается об стену, падает на пол, но остаётся целой.
Не моргнув и глазом, Джая продолжает невозмутимо пускать пузыри в стакане. Кошка, даже не вздрогнув, блаженствует на Его коленях.
И тут я случайно бросаю взгляд на свои запястья и вижу глубокие шрамы, как будто я когда-то вскрывала себе вены, причём глубокими мощными разрезами. Вдоль и поперёк. О, фа-а-ак! Пялюсь на это круглыми глазами и замечаю ещё несколько на локтевых сгибах. Откуда? Пока я смотрю, бордовыми уродливыми линиями они проявляются всё ярче, после чего тускнеют и исчезают, как не бывало.
Джая замечает мои мысли и осторожно поясняет:
– Твоя прошлая жизнь, – таким тоном, что понятно: подробностей не будет.
Выпиваю залпом вино, и морщусь: вкуса давно не осталось, только переживание едкого спирта. Ангел в свою очередь пьёт через трубочку, потихоньку опустошая свой стакан с Пина Коладой. Так и сидим.
– Я хочу понять одну простую вещь, – продолжаю как будто торговаться я, потирая руки там, где только что были шрамы. – Можно ли любить безболезненно?
– Не можно, а нужно. Показать? – сочувственно спрашивает и одновременно предлагает Джая.
– Да, давай.
– Глаза закрой, – говорит Джая серьёзным голосом.
Закрываю. Жду. Мягкий серебристый ветер с розоватым отливом начинает спирально закручиваться вокруг меня,
