процент по кредиту, элеватор – оплаты услуг по хранению. Каждый день съедал шесть тысяч рублей. Дима залез в несанкционированный долг к работодателю, превысив безопасный лимит втрое. Далее ситуация развивалась еще более неприятно, хотя и вполне предсказуемо.
– В общем так, – Тарасов встал и заходил взад-вперед по кабинету. – Через час либо деньги будут лежать у меня на столе, либо ты будешь лежать в травматологическом отделении больницы. А теперь пошел вон. И не вздумай убегать. Ищи деньги где хочешь. Ребята помогут тебе собраться с мыслями.
12
Прохлада в коридоре была казенная. В полумраке коридора люди в погонах быстрым шагом сновали туда-сюда и громко хлопали дверьми. Суд обязал его появляться в этом месте дважды в месяц.
На стене перед входной дверью висела доска с заголовком «Разыскиваются». Почти пустая, если не считать фотографию в нижнем левом углу.
12 июля текущего года ушел из дома и не вернулся Ашиев Геннадий Михайлович, 1974 года рождения. Уроженец города Курска. Особые приметы: лицо худое узкое, глаза голубые, от подбородка до нижней губы тонкий шрам. Если вам что-либо известно о местонахождении этого человека, просим немедленно обратиться в любое отделение УВД г. Сольска.
Двадцать четвертый кабинет находился в самом конце коридора. Под номером на синей облезшей табличке золотыми буквами было написано: «Инспектор ФСИН Быков». Перед кабинетом на диванчике сидели двое. Оба коротко стриженые, черные от загара и небритые.
– Кто последний?
Тот, что сидел ближе уставился на него, словно удав на кролика.
– Ты кого, мля, последним назвал?
Валя замялся.
– Я имел в виду кто крайний?
Тонкие губы урки расплылись в уродливой улыбке, обнажая за собой редкий ряд гнилых зубов. Он набрал в легкие воздуха, чтобы начать блатной стеб по понятиям, но приятель оборвал его:
– Не кипишуй. Заходи, парень. Свободно, – и кивнул головой на дверь.
– Спасибо.
Валя постучал и заглянул в прокуренный кабинет. У окна сквозь дым едва виднелась темная человеческая фигура.
– Можно?
– Фамилия?
Валя вспомнил анекдот, рассказанный Ургантом про старого еврея. Второй раз за минуту ему отвечали вопросом на вопрос.
– Жуков.
– Заходи.
Сквозняк от двери вытянул дым в раскрытое окно. Расплывчатая фигура превратилась в человека в форме. В памяти всплыл лязг решеток клетки в зале суда. «Руки за спину, лицом к стене». «Встать, суд идет».
По эту сторону двери он чувствовал себя не лучше, чем по ту.
На стене висел портрет президента. Поток горячего воздуха из вентилятора шевелил бумажки на столе.
– Как дела, Жуков? – полицейский похлопал его по плечу. Несмотря на утренний час, рубашка
