открытку, стоя на пороге своего дома, и чмокнула в щёку. Окрыленный, я шёл к Майку, каждую минуту заглядывая внутрь и читая с бешенным стука сердца в груди: «Милый Тео», «Твоя Эмми».
Родители и Эмми уже уснули, и я вновь прилёг к моей маленькой миссис, и всю ночь провёл с ней, сжимая её в невидимых объятьях.
Утром все засуетились, мама с Эмми убежали договариваться со священником, а отец отправился заказывать памятники с моей фотографией.
Я бродил с ними весь день, сначала в церковь, затем в супермаркет, они закупали продукты, чтобы накрыть стол всем близким в день похорон.
Они немного отвлеклись за этот день. Приезжали родственники из соседних штатов, со всеми мама и Эмми поплакали, все они вспоминали меня добрыми словами. За Эмми заехала Джейн и увезла её домой, несколько раз спросив по дороге, справится ли та одна. Эмми, делая бодрый вид, убеждала Джейн, что всё будет в полном порядке. А с тётей Элис мама засиделись до глубокой ночи, и она осталась, чтобы с утра помочь ей готовить.
Эмми зашла в нашу квартиру, включила приглушённый свет, затем, сняв обувь и куртку, прошагала по длинному коридору до ванной комнаты, переоделась в свой любимый белый шёлковый халатик. Она выглядела довольно спокойной и, только кинув взгляд на наше фото, сделанное на прошлых рождественских каникулах в Париже, всё же дала волю своим эмоциям. Проводя руками от лба до затылка, как бы пытаясь держать себя в руках, при этом нервно делала прерывистые вдохи.
Но, не удержавшись, она смахнула стоящие на тумбе свечи, и принялась кидать все предметы в нашей спальне, не тронув только это фото и мои вещи.
На её лице не было никаких эмоций: огромные глаза, налитые слезами, и стиснутые зубы. Она боролась изнутри со своей болью, но всё же закричала, обивая об стену кулаки до крови.
– Почему мы? Скажи, почему ты нас разлучил? Разве этого мы так хотели, так ждали? О таком будущем мы с ним мечтали? – Эмми рыдала, кричала, обращаясь к Богу, подняв глаза вверх. – Мы просто хотели быть счастливыми, хотели любить, жить! Просто жить, чёрт возьми… Меня тоже больше нет! Эмми умерла вместе с Тео! Остался только облик Эмми, а внутри меня больше нет! – кричала она на всю квартиру. – И никто, никто мне его не заменит. Я клянусь! Больше никогда не скажу слов любви, что бы в будущем меня не ждало. Я клянусь, Тео, никогда…
Она глядела на наше фото, нежно гладя по нему.
– Не нужно, малышка! Пройдёт время, ты ещё будешь счастлива, создашь семью, обнимешь деток. Ты поймёшь сама, Эмми, на мне жизнь не закончилась. Твою пустоту обязательно кто-то заполнит! Я знаю, ты умеешь любить и наградишь этим чувством какого-то счастливчика! Пусть так оно и будет! Я не хочу видеть твои слёзы и страдания по мне, я хочу видеть тебя прежней! Мою весёлую и беззаботную Эмми!
Стоя прямо напротив Эмми, глядя, как она медленно треплет свои волосы, я говорил с ней, в надежде, что всё же что-то потустороннее
