что ты, Тео, обещал позаботиться о её будущем! Ты сломал две жизни! Ты! Раздавил всю вашу любовь, садясь пьяным в эту машину… Ты! Ты! Ты! – колотил я по искореженной тачке.
Слёзы текли без остановки, сквозь зубы я разговаривал с упиравшимся в стекло машины Тео и впервые смотрел на себя со стороны…
Стало всё проясняться! Если с нами нет Майка, точнее, его души, значит, он всё ещё жив! Но почему до сих пор нет «скорой»? Они могут не успеть, а мы не можем ему ничем помочь. Разве, что встретим его здесь, если они его не спасут.
Через пару секунд громкие звуки сирены разорвали тишину квартала. Из-за угла показалась машина «скорой», а следом за ней – ещё одна. Когда она подъехала чуть ближе, я узнал: это была машина Джейн.
– Тео, где Тео? – оттуда выскочила Эмми, она с тревогой выкрикивала моё имя, ожидая ответа от водителя «поливалки».
– Я не знаю, мисс, кто из них Тео, но один, точно могу сказать, ещё жив!
Эмми медленно повернула голову на Майка, она уже издалека поняла по одежде, что это был не я.
– Только один?.. – дрожащим голосом произнесла она.
Медленно шагая в сторону искорёженной машины, проходя мимо Майка, она закрыла лицо рукой. Ей было очень страшно, но она шла дальше. Губы тряслись, глаза наливались слезами, Эмми остановилась напротив машины.
– Нет, нет! О, Боже, Тео! – скорчившись от боли, Эмми закричала на весь квартал. – Тео, милый, ты слышишь, это я, твоя Эмми, всё будет хорошо! Это я, Тео, ну, ну, давай, сделай вдох. Очнись, вставай, завтра же свадьба, ты слышишь?
Открыв дверь в машину, робко подошла к моему телу, гладила меня по волосам, по губам и сменила крик на шёпот.
– Прошу тебя… Пусть это будет неправда… Только пусть это будет неправда…. Пожалуйста, милый! – разрыдалась она. – Ты сказал, увидимся у алтаря – давай, так и будет, Тео? Давай, мы завтра увидимся у алтаря…
Она приподняла голову и положила её к себе на колени, полностью перепачкав себя моей кровью. Ещё несколько минут она продолжала медленно гладить мои волосы и безнадёжно, но в то же время с ожидающим какого-то чуда лицом, глядела на неподвижного Тео.
Это была самая большая боль, которую я когда-либо испытал. Передо мной сидит Эмми. Она плачет, а я не могу ничего сделать, не могу прижать её к себе, как раньше, и спокойным голосом пообещать, что всё будет хорошо… Я не мог больше ничего. В тот момент, когда она обнимала мое тело, я обнимал её, вытирая с её лица слезы. Только Эмми этого не замечала. Оказывается, и моя душа тоже может плакать!
Джейн тихо стояла у машины, не решаясь заговорить с Эмми, она тоже всхлипывала, но не вмешивалась.
– Простите, вы мисс Уотсон? – к Джейн подошел сотрудник полиции, и та молча кивнула головой в сторону Эмми. Затем добавила: «Давайте, я попробую сама».
– Эмми, детка… Я понимаю, как это больно. Но ты должна оставить его, ты ничем не сможешь помочь Тео.
Эмми разрыдалась,
