старается искупить последствия своей глупой выходки, – мягко, но с высокомерием произнесла Эбби, отломала кусочек отсвоего шпината со сливками.
– Какой выходки? – Натан обратился к младшей из дочерей. Даже сейчас, когда он не был расположен к веселью, в его глазах читались любовь и преданность.
Пока Иззи успела сообразить, о чем именно талдычит ее сестра и что-то возразить, Эбби сказала за нее:
– В ее предметах по выбору нет французского языка.
Черт. Откуда она знает? Ну, конечно! Как она может не знать? Французский был одним из тех предметов, на которые они ходили вместе.
Натан даже не удосужился переспросить. Сказать что-то вроде, мол: «Ты, наверное, шутишь? Чтобы Иззи? Твоя сестра? Да никогда!».
Вместо этого он сказал:
– Ты понимаешь, что натворила? – в его глазах читался нескрываемый гнев.
Ну, вот и все, сказка а ля «Смирненький день» подошла к концу.
– Я не обязана выбирать то, что мне не нравится. Это прописано в уставе школы, – ответила она уже на английском.
– Это история твоей семьи! – возразил отец.
– Я ничего не знаю об этой семье! Ни дедушек, ни бабушек. Все, что я знаю, так это то, что есть мы четверо, и вы держите меня взаперти, как какое-то домашнее животное!
– Как ты разговариваешь! – взорвался отец.
– Как и всегда! Колко и без обиняков. Прости, но я не могу во всем тебе потакать, как делает эта, – она ткнула локтем сестру.
Сейчас Иззи было не до ненависти к сестре, но Эбби еще свое получит.
– Не смей впутывать в это сестру! Она, в отличие от тебя, понимает и ценит наши традиции.
– О, да! Конечно! Как я могла забыть!
Трапеза прекратилась, как только в комнате повисло напряжение, которое вот-вот готово было произвести на свет атомный взрыв.
– Ты снова будешь ходить на уроки французского. Я поговорю с администрацией, возможно, еще можно что-то сделать.
– Нельзя! Расписание уже составлено.
Но отец, казалось, ее не слышал.
– Эбби, у вас еще есть в классе свободные места? – Натан обратился к дочери, и в его глазах снова заиграла гордость.
– Да. Еще два, – улыбнулась Эбби
От самодовольного лица сестры Иззи тошнило. Сейчас даже было трудно поверить, что это и ее лицо тоже.
– Значит, все получится, – кивнул мужчина.
– Нет! – повторила Иззи. Она чувствовала, как переходит на громкий крик. – Ты ничего не сможешь сделать!
– Значит, придется пожертвовать какими-то уроками. Эбби, каким уроком у тебя французский?
– Пятым.
– Какой урок у тебя пятый, Изабель?
Ей хватило всего две секунды, чтобы догадаться о смысле заданноговопроса.
– Нет! – запротестовала она. Ее глаза
