хлопцев-грузчиков, видимо приглашённых для поддержки штанов доблестной охране. Судя по жестам Комбрига, он пытался добиться от охраны, чтобы они открыли ворота и выпустили строй к автобусу, при этом показывал на часы, мол, поздно уже.
Начальник охраны внимательно выслушал Комбрига, затем о чем-то спросил его, указывая на портфель. Комбриг покраснел, но активно замотал головой, прижимая портфель к себе обеими руками. Начальник охраны опять ткнул в портфель и что-то сказал. Комбриг, опустив одну руку с портфелем вниз, второй начал размахивать перед собой, тыча пальцем себе в погон, грозя охране пальцем и лупя себя кулаком в грудь. Закончил он свою речь тем, что снял фуражку и опустил голову вниз, показав всем свою лысину и несколько раз похлопав по ней ладошкой (наверное, сочные шлепки раздавались при этом, жаль, что мы не слышали).
Думается, монолог Комбрига звучал так:
– Да что вы себе позволяете? Я – капитан второго ранга Советского Союза (иногда он так себя называл…), награжден кучей орденов (маленькой кучкой юбилейных медалей…), да я вас сам всех тут построю-подравняю! Чтобы советский офицер-подводник (вообще-то, в прошлом – начальник гауптвахты и командир роты в училище…) мог что-то украсть? Да ни в жисть! Не позорьте мои седины подозрениями! (А зачем Васю арестовал?..) Что вы мне в портфель тычете? Там у меня смена белья и список личного состава, больше ничего нет. Вы не имеете права проводить обыск офицера! Я протестую!!!
И так далее в течение пятнадцати минут.
Однако советскому офицеру было бесполезно спорить с советским ВОХРом. Кончилось тем, что Комбриг все-таки был вынужден вытряхнуть портфель на стол. Отборные дефицитные луковицы остались в сторожке, а Комбриг был выпущен на свободу. Мы к тому времени уже сидели в автобусе.
Все-таки Комбриг был умный человек. Он, конечно, всё понял, ибо первое и единственное, что он сказал, поднявшись в автобус, было:
– И за что вы меня так не любите?..
Кстати, Вася так и не отсидел свои трое суток ареста: Ленинград – город большой, места на гауптвахте не хватило.
Одно неувольнение
Вам когда-нибудь приходилось наблюдать, как мужик справляет малую нужду? Я имею в виду не сам процесс, а чисто теоретически. Обычно, если он, конечно, не левша, мужчина придерживает свои причиндалы правой рукой, дабы лилось туда, куда нужно, а не в сторону – на стенку, на пол или на соседа по гальюну. Хорошо бы при этом не отвлекаться и не задумываться о чем-то постороннем, чтобы не расплескалось случайно.
Командир роты Степа Топорков, по кличке «Комбриг», левшой не был. Поприседав перед писсуаром, он поискал правой рукой в ширинке и, выудив то, что искал, приступил к «отправлению малой естественной надобности», говоря его же словами.
В этот момент дверь в ротное помещение с шумом распахнулась, и в казарму влетел курсант Зайчиков – в робе навыпуск, без гюйса и без пилотки.
