исповедь воплем от которого вороньё взмыло вверх, нарушив природную гармонию.
– Ладно, девчонки, хватит с него. Пошли.
– Дочерей не увидишь!
– Даже близко не подходи! Крендель.
Оставшись один у берёзы, около которой его стращали адские женщины, Николай расслабился. Костюм с торчащими клочками ткани, выглядел жёванным. Николай снял пиджак, бросил на траву и загрустил. Появляться в таком костюме, приобретённом специально для торжеств, тем более на юбилее жены, было бы неприлично. Повздыхав, завидуя бабочкам, беззаботно порхающим над его пиджаком, валяющимся на траве, он поплёлся к машине.
Брошенный «Ниссан», облепленный кляксами земли, находился на месте. Осмотрев корпус со всех сторон, не обнаружив вмятин и царапин, Николай подумал:
«Хоть в этом повезло. Так. Ямка пустяковая. Выберусь».
Сел в машину и запустил двигатель.
Усталый и взволнованный, он выехал на трассу. Стемнело быстро. Его терзали совесть, стыд и любопытство.
Внутри него что-то взрывалось и лопалось. Мерещились и кружили вокруг дочурки-невидимки, лишив покоя, честного имени и почётного звания заботливого папаши. Думы о том, что участия в воспитании детей не восполнить ни чем, давили грузом пудов на двести. С каждым оставленным позади километром какая-то часть его существа рвалась мучительно в прошлое и билась в агонии. Природа уже не восхищала, а приятное предвкушение перед торжеством испарилось.
Ночь опустилась на поля, леса и автостраду. Одинокий, понурый мужчина сидел на капоте «ниссана» и не куда не спешил. Непросохшее дорожное покрытие поблескивало. Сияли звезды, габаритные огни и окна посёлка, где его давно ждали родные. Глядя на созвездие Большой медведицы, он размышлял о своей семье. О детях, внуках, которых он обожал и баловал. О жене, крутых поворотах фортуны и возможных грядущих переменах.
Снегопад
– Так! Поехали, поехали, – торопил Илью Глеб. Они знали друг друга давно. Дружили с детства. Друзья не разлить водой. Круче чем братья. Илья доверял ему как себе. Он навестил Глеба как обычно, но этот визит не был обычным. Когда ломается жизнь не до обычных визитов. Когда ломается жизнь не до отпусков и ремонтов, не до норковых шуб и веселья. Хмур Илья, не позавидуешь.
Открыв дверь автомобиля, он сел на переднее сидение и задумался.
«Катя, Катя. Что я упустил? Что! Когда это случилось? Началось? С чего? В чём же причина? Разговаривать по человечески разучились, орём друг на друга. Сидим по разным углам как чужие. А мы и так уже чужие. Что у нас общего? Только Даша! Ни чего больше нет? Ни чего не осталось? Когда мы что-то делали вместе? Ах да! Гуляли. И то, год назад. Собрались, пошли! Уговорил кое-как. Катя рядом идёт, будто не знает. Будто стесняется меня. На шаг опередит, то отстанет. Не хочется ей гулять со мной. Чувствую, не хочется! Посмотрю на неё, а она в другом месте. Раньше под руку возьмёт, прижмётся, говорит, говорит…
