команды стояли одна против другой с атаманами впереди. Луис Ромеро, высокий, с длинным смуглым лицом и крючковатым носом, с острым выдающимся подбородком, напряженно думал. Мальчик верил, что нечистые духи поднимаются из ада через кратер Везувия. Взобраться на вулкан ночью, когда адские силы особенно могущественны, когда от них не отобьешься ни молитвами, ни заклинаниями… Но отказаться ему, испанцу, представителю гордой расы победителей?..
И Луис, дрожа от страха и ярости, глухо вымолвил:
– Принимаю вызов!
Бросили жребий. Идти первому выпало Фелипе.
Перед закрытием городских ворот сторонники Ромеро, выбравшись из домов под благовидными предлогами или удрав тайком, двинулись к Сан-Джованни ди Ческо. У подножия Чикалы их дожидалось воинство Фелипе. Взволнованные ребята смешались в одну толпу и вполголоса разговаривали об удивительном поединке Фелипе Бруно и Луиса Ромеро.
После долгого пути черным провалом встало впереди ущелье. В его темноту и прохладу спускались гуськом, старшие поддерживали и ободряли младших. Однако, когда выбрались наверх и зарево недалекого вулкана осветило мальчишек, оказалось, что многие, воспользовавшись мраком, отстали и теперь, конечно, улепетывают домой.
Отсюда Фелипе должен был подниматься один. И тут Луис Ромеро нанес ему давно подготовленный удар.
– А как ты докажешь, что действительно побывал у кратера? – спросил испанец. – Можно посидеть в укромном местечке, а потом хвастаться подвигом!
Вопрос не застал Фелипе врасплох.
– Месяц назад, – сказал Бруно, – мы схоронили на гребне кратера голубка и поставили на его могилке крест.
– Правда, правда, – зашумели ребячьи голоса.
– Я принесу этот крест.
Луис мрачно кивнул головой, и фигурка Фелипе исчезла в лабиринте камней.
Оставив товарищей, маленький смельчак преодолел большую часть пути, но самое трудное оставалось впереди.
Обжигаемый горячим пеплом, с трудом дыша воздухом, отравленным серными испарениями, Фелипе карабкался по склону. Вдруг он отпрянул: дорогу преградил поток лавы. Густая расплавленная масса темно-вишневого цвета, похожая на раскаленное железо и почти такая же плотная, ползла с горы, и от нее веяло нестерпимым жаром. Ширина потока достигала двадцати шагов, и перепрыгнуть через него было невозможно. Оставалось одно: успеть обогнуть огненную реку, благо она спускалась медленно. И Фелипе, проваливаясь в горячие сугробы, скользя, падая и поднимаясь, понесся вниз по берегу лавового потока. Мальчику удалось опередить его. Не задумываясь, удастся ли возвратиться, он повернулся и двинулся к близкой уже вершине.
И вот Фелипе на краю кратера. В огромном жерле клокотала, поднималась огромными пузырями и опадала лава, озаряя ночь зловещим светом.
Мальчик пошел по гребню. А вдруг крест исчез, сожженный извержением! Нет, он здесь, он еще цел, но Фелипе побоялся протянуть к нему руку. Казалось, крест изваян из раскаленного железа, такой красный свет
